Кровь Пяти Драконов

– И… – Авида подалась к собеседнику, еще более ласково улыбаясь, глядя ему прямо в глаза и проведя кончиками пальцев по коже, снимая капельки влаги, – может случиться что угодно…

Идико помедлил пару секунд, тепло улыбнулся, и сказал:

– Нет.

И двинулся прочь, учтиво кивнув на прощание.

Авида искренне порадовалась тому, что ее профессия учит самоконтролю, и что кидаться молниями в пределах Конторы неприлично.

«Ну хорошо, – подумала она, – это еще не конец».

Все те же трактаты часто уподобляли сплетение тел ветру, вьющемуся в ветвях дерева, и здесь такая метафора подходила как нельзя лучше. Что бы там дерево по этому поводу ни думало.

Нелленс Авида ладила далеко не со всеми коллегами. С некоторыми у нее просто не было ничего общего, с другими же взаимная неприязнь возникла сразу; в числе последних был принадлежавший Земле Сесус Лозон, строгий блюститель морали (по своему мнению) и занудный ханжа (по мнению Авиды). Судьба любит пошутить – именно Лозон проходил недалеко от озера и узрел сперва уходящего Идико, а потом – Авиду в откровенном одеянии и неожиданно для себя сделал верные выводы.

Угроза традициям возмутила Земную душу Лозона, и он немедленно перехватил Авиду, гневно заявив ей о «неподобающем поведением». Упреки Воздушная пропустила мимо ушей, пользуясь тем, что приказывать ей он не мог – ранг у них был одинаковым. Это и привело к тому, что десятком минут позже Земной ворвался в кабинет своего начальника, возмущенно заявив с порога:

– Вы знаете, что происходит?

– М-м? – отозвался Катак Сетод, изучавший рапорты разведки.

– Шикари Авида пытается соблазнить почтенного Идико, заставить его нарушить свои обеты! – гневно заявил Лозон, вскинув голову.

Сетод оторвался от бумаг, внимательно посмотрел на подчиненного и проронил:

– Поясните.

Сесус с радостью пояснил, но гневная речь, достойная любого Огненного дипломата, пропала втуне; выслушав его, Сетод опустил взгляд на рапорты, лишь констатировав:

– Боеспособности Конторы Гармонии происходящее не угрожает.

– А… – начал Лозон.

– Свободны, шикари, – сообщил Катак, и бойцу оставалось лишь покинуть кабинет, пылая не по-Земному бешеным гневом.

Почти сразу же он налетел на Пелепс Наджу, выгуливавшую ручного ездового ящера, и с оскорбленным видом поведал ей и о нечестивом поведении, и о равнодушии Сетода. Монахиня, послушав красноречивое объяснение, пожала плечами.

– Трудности закаляют дух, испытания обетов проверяют стойкость человека. Я уверена, что Идико не поддастся искушению. Вам бы тоже стоило смирить собственный пыл, Лозон.

Она смерила товарища выразительным взглядом, и молодой Земной постарался скрыть смущение. Лозон часто высказывал свое восхищение Наджей, и понимал, что его чувства выходят за рамки простого уважения… но до сих пор не подозревал, что монахиня может догадываться о них.

Благосклонно кивнув, Наджа увела ящера дальше, оставив Лозона в расстроенных чувствах.

Авида тем временем не собиралась оставлять свой замысел. С омовением не вышло, и повторять попытку не стоило. Идико наверняка теперь будет следить за окружением… да и повторяться неинтересно.

Во второй раз она застигла монаха в тренировочном зале во внешних зданиях, и некоторое время стояла, любуясь тем, как Идико скользит из стойки в стойку, плетет узоры ката, словно уподобляясь движению листьев на ветру. Тренировочный наряд не скрывал крепких мускулов, зеленый узор казался скользящим по коже плющом – а такое ощущение всегда казалось Авиде очень приятным.

Что ж, вот и повод… во время тренировки очень легко коснуться друг друга, прижаться всем телом, провести ладонью в самых чувствительных местах…

Она улыбнулась, решительно скользнула вперед, и заметивший движение Идико повернул голову, мгновенно останавливаясь.

– Шикари Авида, чем могу помочь?

– Я давно не встречалась с равным противником, уважаемый брат, – светло улыбнулась она, останавливаясь в трех шагах от порога и скользнув в начальную стойку. – Не окажете любезность?

Помедлив пару секунд, монах кивнул.

– С радостью.

– Отлично! – отозвалась Авида, и ветер взвился вокруг нее, напитывая тело стремительной Эссенцией.

Она с быстротой молнии сорвалась с места, немыслимым для смертного прыжком преодолев разделяющее их расстояние; руки дочери Нелленсов взвились вихрем ударов – и этот шторм столкнулся с непоколебимым древом, вросшим корнями в пол. Твердые, похожие на полированное дерево, ладони Идико блокировали ее выпады, быстрое уверенное движение увело его от подсечки.

Глаза Древесного вспыхнули живым зеленым огнем; ответный быстрый выпад прорвал сеть защиты, выплетенную Авидой, и той пришлось отпрыгнуть, спасаясь от удара, оттолкнуться от стены и вновь атаковать в полете. Ветер вновь взвился вокруг нее, окутав завесой, скрывая от глаз, растворяя в себе.