Кровь Пяти Драконов

Он развернул коня и вскинул руку на прощание; лучи солнца засияли на перчатке.

– Я запомню тебя, остиарий! – крикнул Ледяной Опал, прежде чем послать скакуна вперед, увлекая за собой всю свою свиту.

Сетод неподвижно стоял, глядя вслед всадникам Хаоса. Потом медленно выдохнул, шагнул назад, опустив плечи.

Рядом возникла стройная фигура. Кехав осторожно отерла с лица остиария струившуюся из порезов кровь своим шейным платком, покачала головой, глядя на воина.

– Вообще-то, – мрачно произнес Сетод, – тебе было приказано уходить.

– Считай, что я поддалась своему Аспекту и наплевала на приказ, – спокойно ответила Кехав.

Катак хрипло рассмеялся, оборвал смех, скривившись. Болело все тело; организм Возвышенного уже начал заживлять раны, но даже с привычкой к боли было тяжело.

Кехав подставила плечо, оказавшееся неожиданно сильным. Опираясь на нее и молот, остиарий выпрямился, коротко выдохнул.

– Держись, – с тревогой попросила чародейка. – Здоровым ты мне нравишься куда больше.

– Еще не хватало, – негромко проронил Сетод, – чтобы тебя привлекали люди в таком состоянии.

– Ну… – протянула Кехав, задумавшись. – Если бы мы не были ранены – я бы сейчас с удовольствием оправдала слухи о развращенности Династии.

Дракорожденные посмотрели друг на друга, и одновременно расхохотались, несмотря на пронзившую тела боль. Через несколько секунд они умолкли; Сетод прислонился к скале, тяжело вздохнул. Ранее казавшийся невесомым нефрит всем весом давил на плечи.

– В следующий раз, – сказала опустившаяся на камень рядом Кехав, – я предпочту нормальную постель на жилом этаже. Или на Чародейском, по крайней мере.

– Ты думаешь, следующий раз будет? – поинтересовался Сетод.

– Думаешь, нет? – отозвалась Кехав.

Остиарий пожал плечами.

– Работа. Приличия. Опасность.

Вместо ответа чародейка поднялась, дотянулась до Сетода и поцеловала – медленно, мягко и нежно. Тот на мгновение прикрыл глаза, улыбнулся.

– Работе не повредит, – сказала Кехав. – Я Мнемон, опасность меня не пугает. Приличия… мы же не монахи.

Сетод лишь покачал головой, вздохнул. Прикрыл глаза, позволяя текущей в теле Эссенции заняться восстановлением; Кехав устроилась рядом, глубоко вздохнув и тоже давая телу исцелиться.

Они молчали, но Катак чувствовал тепло тела спутницы даже сквозь нефрит доспеха. Неподалеку лежали тела абиссала и некроманта и тускло блестящая куртка с душестальными пластинами, стелился легкий туман на месте развеявшихся призраков. Тело болело, земля была полита его кровью.

И почему-то Катак Сетод чувствовал себя счастливым.

– О, – неожиданно произнесла Кехав. – Нильфарен.

– Где?

– Я чувствую его приближение. Он увидит нас через пару минут.

Остиарий кивнул. Значит, почти наверняка за элементалем придут и остальные; вовремя, хотя часом раньше они бы больше пригодились. Он прислушался к земле – чарм еще не развеялся, кивнул. Ящер с двойным весом, еще какой-то зверь рядом… значит, все Возвышенные живы. А стало быть, и солдаты наверняка живы, таланты своих подчиненных Сетод знал.

Сейчас они доберутся сюда, и все пойдет как было. Полностью… в конце концов, у всех есть свои обязанности. Свой долг, который он всегда ставил превыше всего другого.

– Венерер, – произнес он вслух.

– Да? – Кехав подняла усталый взгляд; при официальном обращении ее глаза поблекли. – Остиарий.

– По возвращении в Шпиль нам необходимо будет представить полный отчет, – сообщил Сетод. – Я надеюсь на вашу помощь… буду ждать у себя для составления.

Чародейка на мгновение застыла; по ее лицу скользнула легкая, задумчивая улыбка.

– Путь до Шпиля далек… остиарий, – промурлыкала она. – Возможно, мы… сделаем некоторые наброски в пути?

– Это наш долг, – с совершенно серьезным выражением лица кивнул Сетод. Он позволил себе усмешку и поднял глаза к небу.

Оно было чистым. И поднимавшийся ветер лишь обвивал скалы вокруг.

Да.

Катак Сетод определенно был доволен и счастлив.

Умирать совершенно не хотелось.

12.08.2012 – 31.08.2012

Дикая Охота. Безумная охота

По меркам ракша лорд Ашахата правил своим фригольдом и небольшим Двором благожелательно и милостиво. Тем не менее он ввел строгое правило: желающие покинуть пределы фригольда и удалиться на Межу и уж тем более – на Грань или в Творение - должны испросить его разрешения.

Разумеется, самых приближенных это касалось в наибольшей степени.

– Но я же ни разу там ни бывал! – настаивал Рахаллар, от волнения то и дело меняя цвет кожи, заставляя уши вытягиваться и опадать. Молодой ракша порывисто наклонился вперед, глядя на своего повелителя и породителя.

– А зачем тебе? – философски спросил Ашахата. Хозяин фригольда возлежал на украшенном ложе; сейчас он носил облик из серебра и жемчуга, глядел на мир самоцветными глазами. В полированных пальцах с ногтями из рубинов была сжата трубка из настоящего ясеня мира смертных; курить, правда, он предпочитал измельченных демонов.

– Но интересно же! – возмутился Рахаллар. – Я хочу увидеть, что там, в этом мире смертных!

– Ты съел достаточное количество их чувств, – заметил Ашахата.