Кровь Пламенных (СИ)

— Нет. Это не обсуждается. И сейчас у нас тренировка. Вы все против меня. Готовьтесь.

Райга почувствовала раздражение эльфа. Искоса взглянула на его источник. После визита Хаэтеллио проплешина еще уменьшилась. И теперь только узкая голубая полоса напоминала о ней. На утро, после визита эльфийского принца, Райга выдохнула с облегчением при виде источника наставника и заработала лишний круг по горам. И теперь она рассматривала проплешину только украдкой, чтобы снова не вызвать гнев магистра.

“Если бы Хаэтеллио не сердился на брата, а помог ему сразу, — подумала девушка, — того бы не поймали орки. Интересно, чувствует ли он свою вину?" И тут же вспомнила его полный ненависти взгляд.

Из раздумий ее вырвал сияющий огненный цветок. Пламя наставника окутало ее мгновенно. Девушка осталась невредимой и только виновато посмотрела на учителя.

— Проснулась? — холодно сказал магистр Лин. — Ты на тренировке, некогда глазами хлопать.

Райга почувствовала, как ее щеки вспыхнули и отошла к друзьям. Юноши на другом конце поля уже шептались, придумывая очередную стратегию, как победить наставника. Безнадежную, конечно. Оставалось только надеяться, что она будет чуть менее провальной, чем в прошлый раз.

Миран успел подремать пару часов, пока магистр терзал принца на поле. В полночь он стоял у ворот замка за плечом наставника. В мешочке у пояса лежали несколько подготовленных камней, которые ему выдал магистр Лин. Темный покосился на свой ученический браслет. Амулет, который сделал эльф, работал исправно. Больше он не видел снов после использования своей магии, а Ллавен не ходил по ночам.

Магистр проследил за его взглядом и спросил:

— Амулет работает?

Темный молча кивнул. Эльф бросил горсть портального порошка и шагнул в синий дым. Миран последовал за ним. Они оказались на довольно большом городском кладбище. За их спиной были кованые ворота и каморка сторожа. Впереди простирались ряды надгробий. На дальнем краю белели мраморные усыпальницы.

— Идем, — тихо сказал магистр. — Сначала нам надо поговорить.

Какое-то время они молча шли вдоль ограды. Эльф иногда останавливался, чтобы начертить заклинание и оставить на земле ключевую точку для будущей магической ловушки. Затем наставник сказал:

— Ты замечаешь перемену в Ллавене?

Темный облился холодным потом и замешкался, не зная, что ответить. Сдавать друга не хотелось. Но соврать под пронизывающим аметистовым взглядом было невозможно.

— Ну… может быть, — осторожно ответил он.

— Я пробудил его дар, — неспешно продолжал магистр Лин. — Замедлитель даст ему время, но его сила будет расти. С каждой черной прядью. С каждым собранным сном.

— Я понимаю это.

Взгляд наставника снова пронзил его насквозь.

— Тогда ответь мне правду. Он изменился?

— Да, — отвел глаза Миран. — Он и сам это чувствует. И мои братья…

Он осекся и замолчал.

— Твои братья что? — бесстрастно спросил эльф.

Миран мрачно зыркнул на него исподлобья и сказал:

— Поклянитесь, что не убьете его.

— Не могу, — с легким оттенком сожаления ответил магистр и вывел очередную серию молниеносных росчерков. — Потому что я обязательно убью его однажды. Как только он станет опасен для людей или эльфов. Как только он перестанет контролировать себя.

Ученик скрипнул зубами.

— Неужели ничего нельзя сделать?

Белые волосы наставника взметнулись, когда он одним движением выхватил лук и стрелой сбил скволла на подлёте.

— Я уже сделал все, чтобы отсрочить этот миг. Если бы темных можно было спасти, мы бы не убивали их в колыбели, мальчик, — еще один точный выстрел, и гротескный зубастый монстр упал за ближайшей могильной плитой. — Наши женщины не знали бы страха. Каждая эльфийка, которая носит под сердцем младенца, с ужасом думает о том, что ее ребенок может родиться с черной прядью. И будет убит, как угроза для рода и всех эльфов.

Шесть выстрелов — и ещё шесть тел падают на землю. Темный осторожно перешагнул через разлагающийся на глазах трупик скволла и сказал:

— Но тогда вы его, все-таки, оставили в живых.

Эльф обернулся и снял выстрелами еще семерых скволлов.

— Верно. Мальчишка обладает сильнейшей разновидностью темного дара. И он был готов рискнуть жизнью ради Райги. Ллавен будет верен вам. А наши враги могущественны. Пусть его сила служит королевству и Пламенным, пока он способен ее контролировать.

В молчании они прошли еще ряд могил. Нежить затаилась. Миран осторожно заговорил:

— Хайран и Дарел… Говорят, что он отмечен тьмой. Что на той стороне уже есть путь, по которому он может идти. Я не знаю, что это значит. А они не могут объяснить так, чтобы я понял. И еще… в амулете, который мы подарили Райтону, живет темная магия. Похоже, Ллавен вложил ее в свою кровь, неосознанно. И, вероятно, именно эта часть пробудила Пламенную магию амулета на балу и помогла Райге спасти Райтона.

Эльф покосился на него и спросил:

— Уверен?

— Я делал этот амулет, — пояснил темный. — И потом я осмотрел его. Магия Ллавена сработала первой.

— Я был там, — магистр повесил лук за спину и вытащил хаотаки. — Я не видел и не чувствовал эльфийской магии. Только Пламя.