Я решил, что лучше ехать: если пульс и вернется, то только на короткое время, и тут ничего не поделаешь, пока не упадет сахар в крови. Тащить пациента по лестнице было крайне тяжело: у меня спину сводило, пока мы его волокли вниз с пятого этажа по крутым ступеням, а потом еще 100 метров катили по тротуару до машины. Загрузив мужчину и его невесту в скорую, мы, снова по пробкам, повезли его в ближайшую больницу. Десять минут я делал ему искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, пока напарник пробивался через поток машин, тормозил и разгонялся, перестраивался, выезжал на встречную полосу, в общем, делал все, что в его силах.
Все это время сердечный ритм пациента оставался «асистолическим», то есть сердце вообще не билось. Сотрудник службы спасения до нашего приезда качал ему воздух мешком, а я в остальное время проводил реанимационные мероприятия, так что мы сделали все возможное, чтобы сохранить ему жизнь. По дороге его невеста рассказала, что у него уже останавливалось сердце, когда он перестал колоть себе инсулин, но в тот раз он, как вы понимаете, выжил.
У дверей больницы нас встретила «кардиологическая команда», состоящая из опытных врачей. Они тут же набросились на пациента, пытаясь поставить в вену катетер, провести интубацию и начать диагностику. Однако их главный, похоже, совсем не слушал, что мы ему говорили. Позднее мне сказали, что он очень спешил, чтобы уложиться в отведенный временной интервал. Первое, что он сказал: «пациент кусает дыхательную трубку», — то есть предположил, что никакой остановки сердца нет. Все потому, что не услышал, как я ему рассказывал о предыдущих судорогах. Персонал больницы сам проверил пульс и был очень удивлен, когда тот нашелся (в стрессовых ситуациях врачи часто ощущают собственный пульс, а не пульс пациента). Только спустя некоторое время мне удалось по-настоящему передать дела их команде, то есть добиться, чтобы меня выслушали.
Кардиологическая бригада трудилась над мужчиной больше часа. Анализ крови показал, что уровень калия у него в крови просто заоблачный — 7,5. Вероятно, это и стало причиной остановки сердца. Выяснилось, что у пациента отказали почки, а высокий калий и сахар в крови означали, что в организме нарушились биохимические процессы, отчего и началась кома.
Через час врачи констатировали смерть.
Невеста была в отчаянии; родителям мужчины пришлось бы ехать 170 миль до больницы, поэтому пришлось сообщить им о смерти сына по телефону. Тяжело даже думать о том, как они добирались после этого в Лондон. Невеста убедила себя, что это ее вина, дескать мужчину убила их ссора, и ей следовало заметить симптомы высокого сахара прежде, чем те стали фатальными. И мы, и персонал больницы пытались ее утешить, говорили, что она ни в чем не виновата. Но что скажут ей родители жениха?
Я много думал о том, выжил бы пациент или нет, задержись мы у него дома? Принял ли я верное решение с учетом того, что его предстояло долго тащить по лестнице? Если бы он жил в доме, а не в квартире, это повысило бы его шансы? Умер ли он потому, что был «нерадивым молодым диабетиком» и плохо следил за собственным лечением? Между прочим, за две недели до смерти он допустил передозировку инсулина…
Это было неудачное стечение обстоятельств: мы ехали на вызов вдвое дольше, чем положено, в квартиру оказалось сложно попасть, еще сложнее — вытащить оттуда пациента, и поездка до больницы тоже затянулась. Все могло пройти куда лучше. Да, мужчина все равно мог умереть, но у нас на душе было бы спокойнее. После того вызова мы с напарником были заметно подавлены. Две смерти за последние пару дней, одна — «победа», вторая — тяжелая утрата. Сегодня у меня выходной, так что постараюсь расслабиться и набраться сил для новой ночной смены завтра.
Вопрос к моим читателям-медикам: что бы вы предпочли в подобной ситуации — «остаться и рискнуть» или «грузить и ехать»?
Я получил несколько ответов на этот вопрос, когда опубликовал его в блоге, и больше всего мне понравился такой: «Грузить и оживлять по дороге». Нет смысла рисковать на месте с пациентом, которому необходимо немедленно в больницу.
Осталось недолго…
На данный момент я немного не в себе: по какой-то причине ночные смены плохо на мне сказываются. Думаю, все дело в том, что в пятницу будет готов мой анализ крови на ВИЧ; как и предполагалось, в предыдущие 3 месяца (долго, однако!) я совсем не волновался, но сейчас, когда результаты на подходе, мысль о них сильно тревожит меня. Уверен, что анализы отрицательные, тем не менее я уже начал набрасывать два поста: для отрицательного ответа и для положительного.
В любом случае, уверен, что выпью бокальчик-другой после того, как получу результат.