Кровь решит за нас

Нина проследила как он вышел на набережную, спустился к воде, официант поставил перед ней заказ, на автомате поблагодарила и принялась вновь наблюдать за Сергеем со смешанным чувством благодарности, нежности и удивления. Она всегда сама общалась с маман, даже Игорь не жаждал лишний раз проявить сыновью привязанность, хотя прекрасно знал, что ей неприятно. Игорь вообще редко решал какие бы то ни было бытовые вопросы. Сергей же все брал на себя и ей было немного странно, уютно и непонятно. Теперь еще и Мария Анатольевна. Нина принялась теребить сережки в ухе.

— Я не желаю с вами общаться. Что она себе позволяет?

Мужчина скрипнул зубами. Были на его памяти две — три такие пациентки с массой жалоб на обслуживание, на персонал клиники, да и вообще, в принципе. Была б их воля, они б и всевышнему претензии предъявили… в письменном виде.

— Мария Анатольевна, я еще раз повторю свой вопрос. Что конкретно вы хотели от Нины? С Сашей, я понял, вы уже побеседовали.

— Побеседовали?! — Сергей сообразил, что ненароком вывел ее из себя. По-видимому парень там не слабо постарался, а матери-то наврал. Молодец. — Никакого уважения! Он не потрудился даже…

— Мария Анатольевна, — перебил ее мужчина, — а вам не приходило в голову, что вы не вызываете у внука уважения?

На том конце повисла тишина. Сергей улыбнулся произведенному эффекту.

— Итак, как только у вас появится некое конкретное дело к Нине или Саше, звоните, в противном случае прошу вас не беспокоить. Всего доброго.

Убрал телефон в карман, улыбнулся. Чуден белый свет дураками и дурами. Оглянулся на столик, за которым они с Ниной расположились позавтракать, женщина нервно теребила многочисленные сережки в ухе и не сводила с него глаз. Сергей в два прыжка преодолел ступени, вернулся на место, ободряюще улыбнулся.

— Ну, и все, хорошая моя, а ты сомневалась.

Она сощурилась.

— Что сказал?

— Вежливо попросил без видимой причины не беспокоить ни тебя, ни Санька.

— И она вот так прям промолчала? На то, что она согласилась, я не рассчитываю!

— Правильно. Но промолчать — промолчала.

Темные брови удивленно изогнулись.

— Так не бывает. Ты душу продал?

Сергей засмеялся.

— Так дешево? Да, никогда. Ну, и потом, она давно заложена.

— Да?

— В четвертом классе пятерку по ботанике просил, — он дотянулся через стол и съел у нее с вилки салат. Нина деланно хмуро наблюдала за ним.

— Это мое.

— Мое… Твое… Сахару хочешь?

Теперь засмеялась она.

— Я помню этот мультик. Мы тогда его вчетвером смотрели!

— А потом все серии Врунгеля и еще козинаки с молоком…

— А Санька хмурый сидел, потому что к друзьям рвался…

— Наталка не пустила…

— Он тогда ее “козявкой” стал звать…

— Но сидел же.

— Она всегда им распоряжалась как хотела.

Нина протянула Сергею очередную порцию своего блюда.

— Вообще, это сложно, я б сказала, нереально. Он сам так хочет и хотел.

Мужчина прожевал угощение.

— Согласен.

Она вдруг замерла.

— Что?

Голубые глаза ошарашенно смотрели на него.

— У нас с тобой и детьми больше общих воспоминаний, чем у меня с Иг… Ай, забыли, — Нина поморщилась, обозвала себя идиоткой.

— Да, нет. Все равно я о том же подумал и знаешь?

Она немного подалась вперед, ожидая ответ.

— Мне нравится такой расклад вещей, — привстал и поцеловал кончик носа, пока она не успела опомниться. Рано или поздно он вытравит из нее память об этом уроде.

Глава 13

Два года спустя

2 ноября

Пятница

Сашка поймал на себе любопытные взгляды продавщиц, устало вздохнул. Третий год одно и то же. Не суть, пусть таращатся. В памяти всплыли черные доверчивые глаза, тоска по ней всколыхнулась с новой силой, до вечера ждать неимоверно долго. Остановился напротив темно-синего комплекта в мелкий белый горошек, задорно улыбнулся, представив ее возмущение.

— Ты одеваешь меня, как маленькую, — и для пущего эффекта надувала нижнюю губу, а когда неизменно получала его смех, обиженно смотрела в пол, только дуться она на него окончательно разучилась. Все его извинения остались далеко в прошлом. Теперь она начинала смеяться вместе с ним и оправдываться, что делает так не специально, затем неделю он потерпит “взрослую” серьезную Наталью, а потом она забудется и вновь вернет его девочку.

Безошибочно в ряду нашел ее размер, снял. Глупая. Если бы она знала как сексуально выглядит для него, когда одета по ее мнению “как маленькая”. Вообще, Саша не мог и сам объяснить какие эмоции конкретно испытывает. Она просто была его девочкой, маленькой, сводящей с ума, невинной и безгранично развратной одновременно. В памяти вереницей проплыли яркие эпизоды, доказывающие последний факт.