Кровь Рима (ЛП)

На рассвете пока еще в воздухе витала утренняя прохлада, скромные силы Катона покинули Бактрис. Из-за слепящего зноя полуденного солнца колонна шла ранним утром и поздним вечером. В самые жаркие часы дня Катон останавливал колонну и приказывал людям останавливаться на привал. Солдаты находили тень, какую могли, или создавали свою собственную, подпирая сагумы кирками, или просто использовали щиты, чтобы загородиться от солнечных лучей. Иберийцы и пращники были более привычны к климату и во время отдыха двигались как можно меньше. Преторианцы, однако, еще не привыкли к востоку и все еще удивлялись засушливой суровости ландшафта этой части Империи, которую мало кто из них видел раньше. Поначалу они не умели беречь воду и слишком быстро опустошали свои фляги, так что им приходилось маршировать с пересохшим горлом, пока не попадался следующий город или колодец какого-либо поселения. Некоторые реки все еще текли к Евфрату, но многие уже начали пересыхать, так как весна уступила место лету.

Чтобы как можно дольше скрывать свое присутствие от врага, Катон выбрал менее прямой путь вдоль западного берега, придерживаясь хорошо знакомого торгового маршрута, который проходил на север через холмы в нескольких километрах от реки. Продвигались они относительно быстро, и хотя по пути избегали крутых склонов, насколько это было возможно, все же нередки были случаи, когда колонне приходилось замедлять ход, чтобы дать возможность тяжелому обозу не отставать. Была и горстка иберийских повозок, предназначенных для царского шатра, вин и других предметов роскоши, а также небольшая группа женщин, сопровождавших Радамиста и его двор. Они были покрыты вуалью и закутаны в ткани, и Катон решил, что они должны быть служанками, или женами, или просто здесь, чтобы обслуживать плотские аппетиты Радамиста и его друзей.

На более сложных склонах солдатам приходилось помогать мулам, прикрепляя веревки к телегам и таща их вперед. Если холм был высоким, то приходилось время от времени объявлять привал, а под колеса подкладывали большие камни, чтобы они не скатывались назад. Спуск с горы был еще более изнурительным, так как солдатам приходилось использовать веревки, чтобы как можно аккуратнее контролировать спуск повозок, сохраняя при этом свою устойчивость. При этом погонщики кричали на своих мулов, а удушливая пыль рассекалась треском кнутов. Но люди быстро привыкли маневрировать повозками, и Катон был доволен тем, что день ото дня они продвигались все дальше.

Осадный поезд был достаточно скромных размеров: на повозках транспортировались четыре тяжелых баллисты, четыре онагра и два тарана с защитными навесами дня них. Кроме того, было шесть небольших скорпионов, принадлежащих преторианской когорте. Этого было недостаточно для штурма стен крупных городов и крепостей, но вполне могло хватить, чтобы разбить незначительные оборонительные сооружения, с которыми они столкнутся в Армении.

Радамист был очарован перспективой увидеть осадные машины в действии, и задавал Катону вопросы всякий раз, когда они ехали вместе. Катон делал все возможное, чтобы его объяснения были расплывчатыми и не вызывали обид.

В конце дневного марша римские солдаты и иберийская пехота вместе трудились над обустройством походного лагеря, а аристократы и их отряды конных воинов выстраивали вереницы лошадей и кормили своих скакунов, презирая ручной труд, который они считали ниже своего достоинства. Первые несколько дней строительство укреплений затягивалось до темноты, но по мере того, как иберийцы и пращники становились все более опытными, подбадриваемые криками и случайными ударами центурионов, работа была завершена в приличное время.

Когда после строительства лагеря оставалось еще около часа светлого времени суток, Макрон продолжал тренировать иберийцев и пращников попеременно по вечерам. Первые научились быстро реагировать на команды построения, и даже центурион-ветеран был впечатлен. У вторых не было боевого опыта, и Макрон решил, что они должны владеть мечом не хуже, чем пращей, на случай, если у них когда-нибудь кончатся свинцовые заряды, или они сойдутся с врагом и придется прибегнуть к рукопашному бою.

Осмотрев их мечи и убедившись, что мечи тщательно вычищены, наточены и смазаны, Макрон познакомил их с «духом лезвия». На открытой площадке между палатками и валами походного лагеря он установил рамы онагров, а к перекладинам подвесил мешки, набитые соломой. Пращники выстроились перед тренировочными манекенами, и Макрон принялся за тренировочную рутину, которую он давным-давно выучил наизусть.

- Два самых важных оружия в армии - это кирка и гладий. С первым вы уже познакомились. Теперь я хочу познакомить вас с моим любимым. - Он достал свой гладий и поднял его для всеобщего обозрения.