Кровь Рима (ЛП)

- Вот так. Не подавись, друг. - Он выдавил улыбку и зашагал, чтобы занять свое место во главе когорты.

Катафракты и конные лучники уже выехали вперед к объединенным силам, а копейщики пристроились на дороге впереди преторианцев. Катон остановился, чтобы дождаться обоза и проследить за погрузкой раненых. Он махнул рукой впереди идущей повозке, где на скамейке рядом с возницей сидел хирург.

- Загружайте иберийцев. Сделай для них все, что в твоих силах, так же, как и для наших людей.

- Да, господин.

Помощники хирурга при поддержке возниц и погонщиков мулов начали поднимать раненых на повозки и подводы, некоторые сели рядом с ранеными римлянами, которые приветствовали их легкомысленным ворчанием, характерным для ветеранов. Вскоре были загружены последние люди, и обоз снова двинулся вперед.

Катон обернулся на стук копыт и увидел, что небольшая группа иберийцев выезжает из развалин лагеря. Далекий треск пламени достиг его ушей, когда поднялся свежий столб дыма.

- Что это? - нервно спросил хирург. - Еще парфяне?

- Не парфяне, - ответил Катон с острым осознанием ужаса.

Затем они услышали первые крики ужаса и агонии, и все сомнения исчезли из разума Катона. Он подумал о том, чтобы помчаться, чтобы попытаться спасти людей, но по густому дыму и пламени, поднимающемуся в утренний воздух, он знал, что было уже слишком поздно.

Хирург привстал на своей скамейке. - Клянусь богами, что происходит?

Катон сел в седло своей лошади и поднял поводья, обратившись к хирургу. - То, что ты слышишь, - это цена неудачи. Запомни это хорошо.

Он ткнул пятками, направил своего скакуна в галоп и направился к голове преторианской когорты, стремясь уйти как можно дальше от шума людей, горящих заживо, пока их крики следовали за ним по дороге.

***

В последующие дни колонна продолжала движение по течению реки Мурад Су без дальнейших атак противника, хотя парфяне держали их под наблюдением на каждом этапе пути. Небольшие отряды кавалерии следовали за ними от безопасных холмов справа от них вдоль дальнего берега реки. Иберийцы и римляне в первый день настороженно наблюдали за ними, но вскоре пришли к выводу, что далекий враг – часть пейзажа, и обычная болтовня между товарищами, а также периодические всплески маршевых песен возобновились. Время от времени парфяне отваживались подойти достаточно близко, чтобы Радамист высылал отряд своих конных лучников, дабы попытаться вступить в бой со своими противниками, но они мгновенно разворачивались и устремлялись прочь, пока иберийцы не прекращали преследование. Не было также никаких попыток и дальнейших набегов теперь, когда вся колонна каждую ночь уходила за лагерные ров и вал.

Катон приказал, чтобы все фуражные отряды выступали с прикрытием из равного числа иберийских конных лучников, которых было более чем достаточно, чтобы сдержать самый большой отряд парфян, который они видели. По прошествии нескольких дней он записывал численность врагов и подсчитал, что за колонной следят не более двухсот человек. Если противник не скрывал гораздо большие силы, то для колонны не было непосредственной опасности, и между ними и Артаксатой ничего не стояло. Пока что.

Силы Катона возвращались с каждым днем, и каждую ночь Берниша готовила ему большой обед и умоляла его взглядами и комментариями на своем языке съесть каждую ложку. В ответ Катон научил ее нескольким словам на латыни, чтобы облегчить минимальное общение между ними, и был рад, когда она, казалось, быстро училась. Дважды Радамист посещал штаб Катона, который теперь сократился лишь до одной палатки, поскольку он сдал все имеющиеся в наличии иберийскому царевичу. И Катон был не единственной жертвой такого рода. Макрон и другие центурионы теперь делили одну палатку, а все запасные палатки из козьих шкур на повозках были переданы их союзникам.

Каждый раз, когда Радамист навещал его, чтобы обсудить их успехи, Берниша убегала, как только узнавала о приближении иберийского царевича. Катон мог только догадываться о причине ее очевидного страха, но, не имея возможности попросить у нее объяснений, он ничего не мог сделать, чтобы понять или убедить ее, что она в безопасности под его защитой.

Во время второго визита, когда они разделили кувшин горячего вина с Макроном, Радамист сообщил ему, что колонна скоро достигнет места, где дорога разделяется; одна развилка продолжалась вдоль реки на юг через легко переходимый вброд участок реки, другая же дорога вела в горы к последней переправе через реку, прежде чем они должны были достигнуть столицы Армении.

- Сколько еще дней до прибытия в Артаксату, Ваше Величество? - спросил Макрон.

- Два дня до брода, а потом мы должны перейти через горы. Моим людям потребовалось бы еще два дня, но с вашим обозом и осадным поездом, думаю, как минимум вдвое дольше. После этого нужно пересечь еще одну реку, а затем три дня до города.

- А этот горный маршрут, - сказал Катон. - Что вы о нем знаете?