Кровь Рюрика

– Опасные речи ведёте, десятник. – Пушкин с улыбкой покачал головой. – Государева семья – это запретная тема. Давайте лучше обсудим, как эффектнее провести демонстрацию вашего оружия…

К Москве подходили рано утром, когда город только начинал просыпаться.

Суета причаливания и стыковки прошла мимо Горыни, который собирался у себя в каюте и ждал, пока его позовут на выход.

Подполковник из Тайного приказа удовлетворённо кивнул, увидев уже собранного пассажира, и пригласил следовать за собой.

– Вашу пушку, десятник, привезут прямо в казармы Первого гвардейского полка, а мы с вами сейчас отправимся в Гостевой дом Военного приказа. Там за нами должны оставить комнаты.

Когда Горыня спустился по длинной лестнице на поле, то сразу почувствовал разницу в климате. В Москве, несмотря на тёплый сентябрь, было не выше пятнадцати градусов, и шальной прохладный ветерок сразу стал задувать под ткань лёгкого кафтана.

– Вы тоже не местный? – Горыня сел в карету, которая чуть качнулась под его весом, и положил автомат на колени.

– Да, я из Ладожска, что на Неве. Город небольшой, с Москвой не сравнить, но быстро растёт. Опять-таки, большой порт на Варяжском море и железная дорога от Ладожска до Москвы сильно сокращают время доставки грузов. Ну и, кроме того, к нам уже перевели Управление Северного флота и Таможенный приказ, так что жизнь в Ладожске бурлит. Модные магазины, ресторации и прочее. Кстати, насчёт магазинов. Рекомендую вам завтра с утра посетить лавку готового платья и приобрести себе что-то потеплее вашего кафтана. Неизвестно, насколько вы здесь задержитесь, а волхвы обещали холодную зиму в Москве.

– Это обязательно.

Открытая всем ветрам пролётка шла довольно быстро, и Горыня, несмотря на накинутый полог из медвежьей шкуры, уже слегка продрог.

– Особенно если посоветуете, где всё это можно купить.

– Тут и советовать нечего. Военным пошивом занимается каждый второй портной. Но если хотите что-то особенное, могу посоветовать мастерскую Шульца. Она на Суконной площади, прямо напротив дома Купеческого собрания.

За разговорами доехали до гостиницы, где вещи постояльцев сразу же подхватили шустрые мальчишки в военной форме без погон и утащили наверх, пока Горыня с подполковником Гариным оформляли все документы.

Потом они поднялись по широкой лестнице на третий этаж, где уже ждал портье в таком же сером кафтане с аксельбантами, но без знаков различия, и, передав с поклоном ключи от двух номеров, испарился.

Номер Горыне понравился. Три комнаты – холл, спальня и кабинет – были светлыми, чистыми, и везде едва уловимо витал запах лаванды и лимонной полыни. Но особо покорила ванная комната с большой медной ванной, украшенной завитками, и краном с горячей водой.

Приведя себя в порядок и переодевшись, Горыня спустился вниз и, сев в поджидавший посетителей гостиницы возок, направился по своим делам, оставив всё оружие в номере, за исключением пистолета, который он пристроил в поясной кобуре.

Заехав в первую очередь в московский Серебряный приказ, обналичил полторы тысячи рублей, вместо которых ему выдали плотную пачку ассигнаций, которых он ещё не видел в этом мире, так как в провинции все предпочитали рассчитываться металлическими деньгами, а в столицах он ещё не бывал. Но и, к слову сказать, таскать с собой мешок с монетами действительно было неудобно, а пятнадцать сотенных бумажек совсем не отягощали карман.

После этого доехал до портного, где ему из заготовок сразу подогнали шинель, приличный форменный камзол на подкладке, сапоги и даже перенесли наградные знаки. Затем сняли мерки, пообещав весь остальной гардероб доставить в гостиницу, и предложили неширокий, но всё-таки приличный выбор модных в этом сезоне аксессуаров: тростей, часов, перчаток и прочего барахла.

В качестве головного убора носили нечто, похожее на сильно укороченный кивер, или низкий цилиндр, расширяющийся кверху с небольшим козырьком. Военные чины с имперским соколом на кокарде, а гражданские безо всяких эмблем или со знаками ведомства, по которому служили. Купив означенный убор, носивший название матроха, Горыня, одетый по столичной моде, вышел из ателье уже почти другим человеком и слился с толпой. Послонялся по гостиному двору, заехал в оружейные мастерские мастера Кутепова. Походил между стеллажами с различным оружием, но так ничего не выбрав, поехал обедать.

В принципе, при гостинице был ресторан, но Горыне захотелось не только поужинать, но и посмотреть на московскую публику и город.

Здания в Москве строили в основном из камня, но попадались и деревянные строения, уцелевшие после огромного пожара в войну 1812 года. Собственно, после пожара и появился указ императора о запрещении строительства деревянных домов в Москве и о перестройке уже имевшихся зданий государственного назначения. Поэтому к 1850 году от Обретения Истинной Благодати, или к 7358 году от сотворения мира, столица, словно модная щеголиха, была одета в новенькие каменные мостовые и роскошные дворцы, строить которые приезжали именитые архитекторы со всего света.