Кровь Севера

Не имеющий звуковых аналогов в этом мире жуткий рёв берсерка отключил мое правое ухо не хуже, чем выстрел из гранатомета. Пущенное Свартхёвди копье описало идеальную дугу… и закончило путь в цепкой лапе одного из хирдманнов на носу драккара.

И, эхом Медвежонкова вопля, с вражеского корабля прилетел такой же жуткий рык оскорбленного в лучших чувствах пещерного медведя.

У наших противников тоже имелся берсерк. А когда эхо умолкло, птички на береговых скалах перестали галдеть и гадить, а я сполна проникся нашем безрадостным будущим, с чужого драккара донесся зычный голос Хавгрима Палицы:

— Ты ли это, Медвежонок?

— Иди и посмотри! — рявкнул в ответ Свартхёвди.

Он уже настроился на драку и давать задний ход не собирался.

— Гляжу: у тебя теперь свой кнорр?

Медвежонок рыкнул что-то невразумительное. По-моему, он пытался совладать с «боевым превращением», а дело это было нелегкое.

— Это наш кнорр! — крикнул я.

— Чей — наш? — уточнил выпускник стенульфовской школы оборотней.

— Я — Ульф! Ульф Черноголовый! — И решил форсировать события, потому что драккар противника был уже в тридцати метрах. — Биться будем? Или еще поговорим?

Хавгрим заржал. Выдержал паузу, дабы все мы настроились на «умереть с честью»… А затем поднял кверху щит. Светлой изнанкой наружу.

Я чуток расслабился. Еще не вечер, конечно, но, может, и обойдется.

— Вы там не пиво везете? — поинтересовался Хавгрим. — Вижу: трюм у вас забит по самые люки!

— Пиво тоже имеется, — дипломатично ответил я.

Объяснять, чем именно вызвана наша солидная осадка, лучше не стоит. Из того запаса, что мы купили у ютландцев, оставалось еще бочонков пять. На угощение хватит. Лишь бы «дорогие гости» не полезли в трюм за добавкой.

Тут гребцы на драккаре уперлись веслами и резко сбавили ход. Мгновение — и мы сошлись борт к борту. По моему знаку Скиди и Гуннар Гагара бросили вниз концы (наш кнорр, несмотря на осадку, был на метра на полтора выше), а сконцы — кранцы: пару мешков с шерстью.

Так и есть: на драккаре полным-полно головорезов!

Свартхёвди наконец взял себя под контроль. Улыбнулся во всю пасть и перемахнул через борт — прямо в объятья Хавгрима Палицы.

Люди Торкиля-ярла попрятали оружие (какое восхитительное зрелище!) и тоже лыбились. А где же сам ярл?

Оказалось — нету ярла. То есть — есть, но не здесь, а при дворе главного датского конунга. С основной дружиной. А перед нами, так сказать, вспомогательная. Молодежь. За главного в ней — ярлов сынок, Эйнар Торкильсон. А наставником при нем — старина Хавгрим. Вот ведь как удачно получилось.

— А мы идем фризов пощипать, — поведал нам Палица уже под пивко. — А, может, и дальше. Как получится. А вы с кем торговать будете?

— В Хедебю поплывем, — соврал Медвежонок. — А там, может, и в Гардарику. Когда Хрёрек-ярл вернется. Он с Рагнаром на франков пошел.

— А вы что ж остались? — дерзко спросил молоденький Торкильсон.

Я еле успел ухватить за локоток Скиди, который вознамерился достойно ответить сыну ярла.

— Да он на моей сестре женится, — ухмыльнулся Медвежонок. — А она — такая красавица! Ей прошлым летом сын конунга Харальда из Вестфолда свадебный дар преподнес. И знаешь, что вышло?

Умело соскочив со скользкой темы, Медвежонок перевел разговор на события позапрошлой зимы. Я время от времени поддакивал и следил, чтобы Скиди не сболтнул лишнего.

Из нашей команды на дружеской пирушке присутствовали только мы трое. А вот всё пиво было наше. Так что напоследок, при расставании, ярлов сынок распорядился отдариться парой мешков сушеной рыбы. Мол, дорога дальняя, пригодится.

Мы отказываться не стали. Из конспирации.

— Эти сконцы — никудышные моряки, — заявил Свартхёвди, когда мачта драккара растаяла вдали. — Решили, что мы только-только в море вышли.

— Я бы тоже так подумал, — подал голос Скиди. — Весна. Самое время.

Медвежонок заржал. И Ове Толстый вторил ему гулким, как из бочки, хохотом.

Скиди обиделся. Сначала. Потом, когда Свартхёвди обьяснил, в чем косяк, — загрустил.

— Не отличить корабль, который больше месяца в море от того, который только что вынесли из сарая! Га-га-га!

— Ты не дуйся, — сказал я своему гордому ученику. — Подумай, что было бы, если бы сконцы оказались поглазастее.

Скиди подумал — и сразу повеселел. А повеселев, отправился миловаться с Орабель.

А я тоже подумал, подумал… И решил всё-таки узнать, кого больше любит моя невеста: меня или подарки?

Отозвал в сторонку Медвежонка и уговорил устроить его родне сюрприз.

Свартхёвди охотно согласился. Он любил устраивать сюрпризы.

Как позже выяснилось: у них это было семейное.

Его матушка тоже приготовила мне сюрприз. Личного характера.

Эпилог

— Значит вот как… — промямлил я, глядя на крохотное существо с золотистыми кудряшками, ожесточенно терзавшее волчью шкуру. — И как же зовут это чудо?

— Хельги, — Рунгерд ласково улыбнулась малышу. — Пусть это имя напоминает людям о его происхождении.

— И кто же его отец? — с легкой иронией поинтересовался я.

— Может быть Ньёрд? Он такой красавчик…

Она шутила, но я почувствовал легкое напряжение в ее голосе.

— Очень возможно, — согласился я. — Пусть будет Ньёрд.