Кровь слепа

В отделе убийств было еще пусто. Закрыв дверь, он взял в руки аппарат экстренной связи и позвонил Пабло непосредственно в помещение НРЦ в Мадриде. Час был ранний, и к тому же суббота, но Пабло заступил на место Хуана лишь недавно, и Фалькон знал, что застанет его на месте. Рассказ о том, что произошло накануне днем на квартире, расположенной в квартале Ла-Латина, занял у Фалькона полчаса, и еще пятнадцать минут потребовалось, чтобы ответить на все вопросы Пабло, последним из которых был:

— Куда, он сказал, отправляется и когда?

— В Рабат. Сегодня утром. Высокое начальство МИБГ сообщит ему о своем решении.

Долгая пауза.

— Ты еще тут, Пабло?

— Я еще тут, — последовал ответ. — Я обдумываю, не следует ли начать действовать немедленно.

— Почему?

— Якоб не в Рабате.

— Он утром летит туда из Мадрида.

— Самое занятное, — сказал Пабло, — состоит в том, что вчера вечером он прилетел в Хитроу. Возможно, это ничего бы не значило. Возможно, он просто упустил это из виду, говоря о своих планах, но ни в одном из рейсов на Касабланку до этого часа в списках пассажиров его имени нет.

Фалькон почувствовал, как нутро его опять заливает металлический холод.

— Вот поэтому-то, — сказал он, — я вчера и испугался, что теряю его.

— Доверие в нашем деле, — сказал Пабло, — отличается некоторыми особенностями. Оно более зыбко, чем где бы то ни было. От тех, кто постоянно таится, скрывая истинные чувства, трудно требовать надежности и доверять им как самому себе. Это как с романами у женатиков. Сначала ложь сходит им с рук — раз, другой, вырабатывается определенное мастерство уловок и хитростей. Ложь становится постоянной, превращается в основу жизни. Якоб сейчас вынужден притворяться все двадцать четыре часа в сутки. МИБГ взяла его в оборот, проникнув в его семью, и это означает, что помнить о том, кто он на самом деле, Якобу теперь труднее — от скалы, на которой зиждется его самосознание, отвалился увесистый камень.

— Я и есть остающаяся часть этой скалы.

— Без тебя ему грозит полная утрата своей идентичности, — сказал Пабло. — В твою задачу входит предоставить ему спасительный якорь, восстановить его самосознание. Постарайся уверить его в своей надежности, в том, что тебе можно довериться при всех обстоятельствах.

— Он не хотел, чтобы я посвящал в это тебя, — сказал Фалькон. — Боялся передоверить кому бы то ни было контроль над ситуацией и, стараясь контролировать меня, пытался избегнуть моего контроля над собой. Теперь я не знаю, на каком я свете и какое место занимаю в его сознании. Единственное, в чем я уверен, что место это несравнимо по значимости с тем, какое занимает в нем его сын Абдулла.

— Ты должен восстановить его доверие к тебе. Он должен вновь ощутить себя в одной связке с тобой в борьбе против МИБГ. Тебе придется остановить, вернуть его, — сказал Пабло. — А я займусь сбором информации о нем и его действиях.

— Но этим ты подведешь меня. Он поймет, что я говорил с тобой.

— Зыбкость доверия в наших партнерских отношениях бывает обоюдной, — заметил Пабло. — Он не поехал прямиком в Рабат, как говорил тебе. Ты же, в свою очередь, обратился ко мне за советом, как тебе быть. Так что вы квиты — никто не в обиде. Предоставь мне немного времени, не спеши, не советуйся больше ни с кем. В особенности с этим твоим дружком Марком Флауэрсом.

Он повесил трубку. Пабло не одобрял отношений Фалькона с Марком Флауэрсом, завязавшихся четыре года назад, когда Фалькон завоевал уважение агента ЦРУ в одном расследовании. С тех пор они поддерживали связь — Фалькон сообщал ему, что делается в полиции, тот же, в свою очередь, обеспечивал его специальными консультациями через свои знакомства в ФБР.

В дверь постучали, и в кабинет Фалькона вошла Кристина Феррера.

— Ну как дела? — осведомился он.

— Мы изучили все диски из кейса того русского и идентифицировали шестьдесят четыре человека — пятьдесят пять мужчин и девять женщин. Все они запечатлены со спущенными штанами, принимающими наркотики, денежные суммы либо взятки в виде подарков, а в некоторых случаях как то, так и другое.

— Каким образом вы установили личности?

— Висенте Кортесу из ОБОП, а также Мартину Диасу из ЦРОП удалось определить личности всех мафиози, а также всех так называемых жертв, кроме трех человек.

— Какие же «жертвы» имеются в виду?

— Рядовые члены муниципалитета, а также работники мэрии, застройщики, инспекторы строительных компаний, чиновники, занимающиеся вопросами здравоохранения, безопасности, городского благоустройства, несколько местных бизнесменов и агентов по продаже недвижимости. Гвардейцы и Диас не удивились увиденному, даже кадрам совращения малолетних и сексуальных контактов женщин с черными громилами.

— И все это, казалось бы, люди, которых мы призваны охранять, — сказал Фалькон, отводя взгляд и устремляя его в окно. — А выясняется, что они сами преступники и по уши в дерьме!