Кровь слепа

Гренок на оливковом масле. Чашечка крепкого кофе. В машину он влез взбодренный кофеином, обострившим все его чувства. Он ехал по душному, тяжко дышащему городу, казалось так и не опомнившемуся от дневной спешки и сутолоки. Чуть ли не каждая улица была огорожена, всюду столбики и знаки ремонтных работ, искрошенный асфальт, вывороченные камни, обнажившиеся коммуникации, механизмы, словно изготовившиеся нанести удар. В воздухе пыль от потревоженных и извлеченных на свет божий древних руин. Ну как можно спокойно существовать в этом зуде реконструкции и восстановления? Но к произошедшему несколько месяцев назад взрыву все это отношения не имеет, дело тут в другом: в начале 2007 года ожидаются выборы мэра, и населению надлежит в полной мере почувствовать благодетельную заботу о себе чиновных лиц.

Выбраться из города в столь ранний час, еще затемно, когда до рассвета оставалось четыре часа, было делом легким и быстрым. Не прошло и четверти часа, как он перемахнул на тот берег реки и дальше, по кольцевой дороге, выехал на автостраду, что шла на Херес-де-ла-Фронтеру. Вскоре он увидел огни ярких, как в операционной, галогенных прожекторов — тошнотворный синий свет, тревожный красный, медленно обводящий окрестность болезненный желтый. Он подрулил к убитой полоске земли на обочине и встал позади гигантской машины технической помощи. В воздухе плавали люминесцентные жилеты — тел за ними видно не было. Как не было и движения на автостраде. Он пересек ее и окунулся в гул движка, дававшего ток прожекторам, что освещали жестко и ярко место аварии. Обозначились три зелено-белых «ниссан-патрола» Гражданской гвардии, два мотоцикла, красная пожарная машина, зеленая с лампами дневного света карета скорой помощи, еще одна машина техпомощи, поменьше, галогенные прожектора на штативах. Повсюду протянулись провода, и до самой обочины — бриллиантовая россыпь от разбитого ветрового стекла грузовика. Пожарные держали наготове свои инструменты, но ждали появления ответственных лиц. Одновременно с Фальконом у противоположной стороны дороги припарковались дежурный судебный инспектор, эксперты Хорхе и Фелипе и медицинский эксперт с командой и оборудованием. Гвардейцы ввели Хорхе и Фелипе в курс дела.

«Рейнджровер» шел из Хереса в Севилью по скоростной полосе с примерной скоростью 140 километров в час. В момент, когда у грузовика лопнула передняя левая шина, он следовал из Севильи в Херес по крайней правой полосе. Грузовик швырнуло на скоростную и на скорости около 110 километров в час ударило об ограждение разделительной полосы в центре. Силой инерции водитель был выброшен через ветровое стекло, ею же из кузова сдвинуло груз — стальные прутья, доски, вагонку и трубы; все это, перелетев через крышу кабины, начало падать на встречную скоростную полосу. Сам же водитель грузовика, перелетевший через разделительную и скоростную полосы, оказался возле заградительного барьера обочины. «Рейнджровер» ударило двумя из упавших прутьев в тридцати метрах от места аварии. Первый прут, прошив ветровое стекло автомобиля, пронзил грудную клетку водителя, а затем — переднее и заднее сиденья и прошел через днище всего в нескольких миллиметрах от бака. Второй прут угодил в заднее окошко, а оттуда в багажник, где, по-видимому, вспорол чемодан с деньгами. Водитель «рейнджровера» умер на месте, оставшаяся без управления машина, продолжая движение и выбив тем самым остальной груз из кузова грузовика, перелетела через заградительные барьеры и сосны на обочине, скатилась вниз с насыпи и дальше — в поле.

— Если его шарахнуло такой железякой на совокупной скорости в двести пятьдесят километров в час, — сказал медэксперт, — я был бы удивлен, если б от него осталось хоть что-то.

— То, что осталось, — картина неприглядная, — отозвался гвардеец.

— Дайте-ка сначала взглянуть, — сказал эксперт, — а потом можете извлекать.

Хорхе и Фелипе завершили первоначальный осмотр места катастрофы, провели съемку и присоединились к Фалькону и медэксперту, в то время как медэксперт еще продолжал работу.

— Какого черта мы здесь делаем? — спросил Фелипе, по-собачьи зевая во весь рот. — Это ж не убийство!

— Он русский мафиози, и при нем куча денег, — сказал Фалькон. — Все свидетельства, которые мы обнаружим, могут пригодиться в будущем обвинителям — «пальчики» на деньгах и чемодане, мобильник, записная книжка с адресами, может быть, и ноутбук отыщется…

— На заднем сиденье — кейс. Прутья его не задели, — сказал гвардеец, — а в багажнике сумка-холодильник. Ни то ни другое мы не открывали.

— В таком случае пусть действует севильская группа из Центра расследований по делам организованной преступности, — сказал Хорхе.

— Пока что этим занимаемся мы. Но к нам направляют кого-то там из коста-дель-сольского ОБОП и сыщика из ЦРОП, — сказал Фалькон. — А сейчас взглянем-ка на деньги. По дороге я получил звонок от Эльвиры — фургон от «Prosegur»^[2] на место выслан.

Гвардеец открыл багажник. Откуда ни возьмись собралась толпа.

— Joder,^[3] — сказал один из полицейских мотоциклистов.