Кровь сталкера

– Ну что, Лизок, книжки все пересмотрела?

– Их очень много, – сказала Лиза.

– Книг много, а отец у тебя один. И что это за утка с экрана поплыла? Какой дневник? Какая, как ее там, фибула с рубинами?

Лиза вздохнула и вполне правдоподобно заявила:

– Это не утка, это чистая правда. Отец действительно вел дневник. И я вспомнила, он однажды спьяну сказал: «Все думают, что фибула в книге, а она вот, при мне…» И в дневнике то же написано.

– Ладно. Где дневник?

– Как «где», в полиции, – хмыкнула Лиза и добавила: – У меня же каждую ночь по квартире кто-то лазит. Вот я и вызвала полицию.

Голос в мобильнике отключился.

– Ну что, правильно я сказала? – поинтересовалась Лиза.

– Да. Молодец. А теперь дайте мне, пожалуйста, адрес вашего водителя, этого Виктора, и я пойду собираться в Зону, в ту деревню, куда ваш отец ездил с водителем.

– А как же книги? – обиженно спросила Лиза и вышла из комнаты. Ведь она, в отличие от Слепого, считала, что, если чего-то в них не найдет, отца убьют.

– Сейчас главное – не эти книги, а те, что в Зоне, – сказал Слепой и, выйдя на балкон, закурил.

Он почему-то был уверен в том, что то, что пытаются найти неизвестные злоумышленники, находится не здесь, в квартире Чернявских, а в том деревянном брошенном доме, куда генерал поехал со своим шофером Виктором. Но что-то там произошло, стряслось нечто такое, что не дало возможности ему найти такую дорогую для него вещь, найти свое сокровище. Возможно, между ним и Виктором произошла какая-то ссора, в результате которой генерал Чернявский погиб, а Виктор не смог сам обнаружить то, что они вдвоем искали, и решил, что нужно искать в городе. А может, генерал, почувствовав, что Виктор решил его переиграть, специально пустил его по ложному следу. Внутреннее чутье подсказывало Слепому, что за этими всеми Челпауками стоит водитель Чернявского Виктор. И если сработает его план, он сейчас же рванет в Зону. Так что и ему здесь засиживаться нечего. Сегодня же он должен выехать на место.

Этот неизвестный взломщик, как и Челпаук, работал вслепую. Но генерал Чернявский наверняка точно знает, что и где нужно искать.

Лиза выглянула на балкон и предложила:

– Хотите фильм посмотреть про папин дом – тот, который в Зоне?

– Да, давайте посмотрим.

Фильм, который был записан на диск, как оказалось, снимал все тот же Виктор. Снимался он осенью, и краски увядающей природы придавали кадрам особый драматизм. Генерал Чернявский комментировал все, что фиксировал объектив камеры. Пустая деревенская улица, дохлая собака, школа, в которой когда-то начинал постигать азы науки Чернявский и его сестры и братья, из которых уже никого не осталось в живых, лес, огороженный колючей проволокой, и дырка в этой же проволоке, через которую местные самоселы ходили, точнее, лазили в лес за грибами и за ягодами. Потом дом, где побывали уже мародеры, которые, очевидно, искали ценные вещи и деньги.

Уникальные вышитые полотенца, самотканые узорчатые покрывала они лишь свернули, помяли, не тронули они и стоящие на этажерке книги.

– Ведь эти вышивки и книги – самое дорогое, что здесь осталось, – сказал Чернявский. – Я забрал бы это все в Москву, но у меня в руках дозиметр, и он показывает, что и книги, и эти уникальные рушники и постилки никогда уже не могут служить людям. А где-то здесь должен стоять и тот томик Александра Сергеевича Пушкина, из которого читала мне сказки моя старшая сестра Поля. Я еще не знал тогда букв и все старался запомнить наизусть. И до сих пор помню:

Как ныне сбирается вещий Олег Отмстить неразумным хазарам: Их селы и нивы за буйный набег Обрек он мечам и пожарам; С дружиной своей, в цареградской броне, Князь по полю едет на верном коне.

Из темного леса навстречу ему Идет вдохновенный кудесник, Покорный Перуну старик одному, Заветов грядущего вестник, В мольбах и гаданьях проведший весь век. И к мудрому старцу подъехал Олег.

«Скажи мне, кудесник, любимец богов, Что сбудется в жизни со мною? И скоро ль, на радость соседей-врагов, Могильной засыплюсь землею? Открой мне всю правду, не бойся меня: В награду любого возьмешь ты коня».

Лиза расплакалась и нажала кнопку паузы.

Слепой попытался ее утешить, но она, всхлипывая, проговорила: