Кровь страсти – какой ты группы?

Анна Семеновна глядела на капитана, как Джульетта Мазина, взгляд которой она сохранила на всю свою жизнь. Не только в душе, но и в ответственные минуты на лице. Капитан этим взглядом был сражен. Она удовлетворилась достигнутым и быстро сменила тему. «Они все такие бестолочи! – вздохнула про себя Анна Семеновна. – Их всему надо обучать. Даже тому, что должен делать мужчина, когда он остается наедине с женщиной. Неужели это так трудно запомнить с первого раза? Или они сразу всё начинали со второго?»

Нет, у него такой пронзительный взгляд из-под насупленных бровей, и сколько в его глазах иронии, ума! А какая у него пластическая походка, он грациозен, как леопард! «Черт возьми! – взволнованно подумала Анна Семеновна. – Какие образы посещают меня! Это неспроста». Сравнение Дрейка с диким зверем вторично натолкнуло ее на мысль, что с ним неплохо было бы выехать на дикую природу. Ведь как тогда было хорошо в круизе! И хорошо, что она уже тогда заложила фундамент их отношений. Трудностей с выбором места не будет – можно ехать в любую сторону света, места у нас все дикие. Она тут же позвонила Дрейку и пригласила его отметить завершение работы над очередной монографией.

– У вас дома или в кабаке? – спросил капитан.

– Я хочу отметить это на природе. Будет кафедра и вы. У вас есть лодка?

– Моторка.

– Прекрасно. Провизия за кафедрой. В четверг устроит?

– Хоть в среду.

Выехали в четверг с утра. Когда отошли от города и моторка пошла против течения вдоль противоположного берега, Дрейку вдруг стало невмоготу. Он необычайно ясно вспомнил тот день, когда два года назад они всей семьей ехали на остров. И день был до того ясный, что ясней и не бывает. Сын греб, и каждый гребок был тогда, как гребок к несчастью. Когда возвращались, эта тревога притупилась и лишь резанула перед сном, когда он увидел на глазах Лиды слезы. С тех пор эта тревога поселилась в нем и временами давала знать себя, и тогда ему перехватывало грудь. Он подмигнул внучке, та махнула ему головой и продолжала о чем-то увлеченно разговаривать с Анной Семеновной – они сидели напротив, рядышком, как две сударушки-болтушки.

– У вас давно эта лодка? – крикнула Анна Семеновна.

– Нет, – крикнул капитан. – Второй год. До этого весельная была, украли. А у этой трое хозяев – на паях.

Мимо упруго неслась вода, та самая живая вода, которую ищут в сказках и не находят в жизни. Вода не меняется со временем – и это залог вечной молодости души. И ничто не засорит ее, так как засорить ее невозможно. Вода всегда остается водой, источником жизни.

Лодка подошла к берегу, и Дрейк понял, что против желания подогнал ее к тому самому месту, где они были тогда, в последний раз все вместе.

– Ах, какое чудное место! Какая прелесть! – запричитали все, сразу же стали ставить палатку и отправились за хворостом и палками для костра.

– А мы тут были уже, – услышал Дрейк голос внучки.

– С дедушкой? – спросила Анна Семеновна.

– Тогда было так хорошо!

– Сейчас будет еще лучше, пошли притащим вон ту ветку.

После того, как пропустили по три стопочки, Дрейк, раздираемый тревогой, стал рассказывать одну из своих историй.

– Точно к такому же острову мы пристали в 1582 году. Я оставил часть команды – ровно столько, сколько надо было, чтобы отремонтировать и починить снасти и паруса, а сам с остальными направился вглубь острова…

Ничего нового Дрейк не стал придумывать, рассказал одну из своих многочисленных историй. И впервые поймал себя на том, что устал. Устал настолько, что мысль его уже не играла, а воображение не звало за собой. Он «вспоминал» – это было уже сродни графомании. Тем не менее, собравшиеся были очарованы рассказом и, подогретые выпивкой, требовали продолжения и подробностей. У капитана их было много.

Анна Семеновна загодя предупредила коллег о некоторой странности капитана, но все восприняли его рассказ, как естественную метафору. Авторское право, в конце концов.

– Вы, Федор Иванович, наверняка пишете морские рассказы, под каким псевдонимом?

– Станюкович, – ответил капитан.

И только доцент Блинова пару раз воскликнула с деланным ужасом:

– Но это же злодейство! Грабежи, убийство, насилие! Как можно?

– Как можно, Ксения Львовна, так и нужно, – афористично парировал капитан. Анна Семеновна вскрикнула от восторга, как чайка, и все рассмеялись. – Не вы, так вас.

– Но согласитесь, тогда было очень рискованно путешествовать? Можно было легко потерять все свои деньги.

– Не только, – заметил Дрейк. – Можно было потерять еще и жизнь, и честь. Если она была.

– Здоровье! Здоровье можно было потерять. Я читал, я читал, какие там были антисанитарные условия и никакой гигиены! – с ужасом произнес супруг Блиновой, известный архитектор.

– Кипяченой воды не было, зеленки тоже, – усмехнулся Дрейк. – Вам не приходилось, есть потаж?

– Потаж? Потаж… Это от слова эпатаж?

– Скорее, эпатаж от него. Объедки за неделю, кости, огрызки, ошметки бухали в общий котел и варили. Это и называлось потаж.