Кровь тайны

– Я позабочусь о том, чтобы чудовища не преследовали вас. Но у ворот вас могут поджидать другие. Возьмите меч.

Он протянул оружие Бельтану, и рыцарь молча принял клинок.

Паника и ужас бушевали в сердце Грейс. Жар в кухне становился невыносимым.

– Вам нельзя здесь оставаться. Замок сгорит.

Казалось, он улыбается.

– Пожалуйста, миледи. Если в вашем сердце действительно есть место для меня, разрешите мне это сделать. Разрешите совершить хотя бы один благородный поступок за всю свою жизнь. – Он посмотрел на обугленные останки старой графини. – Она не дала мне стать рыцарем, помешала быть мужчиной. – Его зеленые глаза заглянули в самую душу Грейс. – Не лишайте меня последнего шанса, миледи.

Грейс охватил гнев – но она все поняла. После коротких колебаний Грейс наклонилась и поцеловала графа в лоб. Потом быстро отвернулась. Работа в госпитале научила ее, что иногда наступает момент, когда следует оставить пациента в покое.

– Пойдем, Грейс, – сказал Фолкен, взяв ее за руку и потянув к двери. Половина кухни превратилась в огненный ад. – Нам нужно уходить.

Грейс позволила вывести себя из кухни. Они пробежали по длинному коридору, который постепенно наполнялся дымом, пламя мчалось за ними, сверху сыпались искрящиеся угольки. Взбежав вверх по узкой лестнице, бросились к главным дверям замка и огляделись по сторонам, но если где-то их и поджидали фейдримы, дым делал их невидимыми. Грейс чувствовала, как через открытые двери в замок проникает воздух, чтобы питать жадное пламя. Все внутри каменных стен замка было сделано из дерева. Все сооружение сгорит дотла.

Поддерживая друг друга, они вышли из дверей в ночь. Им снова пришлось бежать вниз по ступеням, и вскоре они оказались во внутреннем дворе. Только здесь Грейс оглянулась назад. На вершине холма, словно огромный факел, горел замок, мерцающие искры уносились к звездам.

– Благодарю вас, сэр Элвард, – прошептала Грейс.

– Мне кажется, мы только что нашли остальных фейдримов, – проворчал Бельтан.

Грейс оглянулась. Они были отчетливо видны в свете пожара: дюжина долговязых существ валялась на земле, с навеки застывшими челюстями, свалявшийся мех заливала кровь.

Вани наклонилась над одним из существ.

– Его убили мечом, – сказала она.

– И этого тоже, – добавил Бельтан.

Фолкен поднял руку.

– Послушайте.

Через секунду Грейс услышала стук копыт. Убегать не имело никакого смысла; им не уйти от всадников на открытой местности. Через несколько мгновений во двор въехали черные лошади и быстро окружили четырех друзей.

Грейс пришлось запрокинуть голову, чтобы разглядеть массивных лошадей. Их тела, как и тела всадников, защищали черные доспехи. Черные шлемы закрывали лица рыцарей, в руках они держали черные мечи. В центре каждого алого щита была изображена черная корона, венчающая серебряную башню.

Бельтан поднял меч, но кровь из его плеча продолжала течь, и клинок дрожал в руке. Вани подняла руки, приготовившись к схватке, но она едва держалась на ногах. Удар Льюита повредил ей ребра.

Фолкен встал перед Грейс.

– Чего вы хотите?

Один из рыцарей пришпорил лошадь и выехал вперед. Грейс не сомневалась, что если бы он сошел на землю, то оказался бы выше Бельтана. Казалось, доспехи ему малы. Блестящую черную грудную пластину украшали три серебряные короны. Наверное, он был командиром. Мечом он указал на Грейс. На кончике его клинка она увидела кровь.

– Нам нужна она. – Его низкий голос гулким эхом прокатился по двору. – Вы знаете, что нужно делать, братья.

Грейс оставалось только наблюдать, как смыкается круг черных рыцарей.

Часть III БЕЛЫЙ КОРАБЛЬ

ГЛАВА 33

Тревис сидел на расшатанном стуле на крыльце «Голубого колокольчика». Мисс Джиневра удобно устроилась у него на коленях, а он наблюдал за темными тучами, медленно наплывавшими с запада.

В горы пришло лето. Четвертое июля осталась позади, и почти каждый день грозовые фронты собирались над Касл-Сити, наполняя долину далеким громом индейских барабанов войны. Большую часть времени тучи висели над горами, но иногда, перед наступлением сумерек, собирались над долиной и с грохотом, подобным взрыву динамитной шашки, на землю низвергался ливень, причем капли были крупными и такими холодными, что возникали мысли о пустынных небесных озерах из тающего снега.

В течение десяти минут ливень барабанил по жестяным крышам Касл-Сити так громко, словно прибежало стадо диких оленей, а улицы превращались в реки, несущие на своих гребнях красный песок. Затем дождь стихал. Ветер отгонял тучи прочь; солнечные лучи легко пронизывали разреженный горный воздух, плескались в лужах. Земля и небо приобретали яркие оттенки зеленого и голубого, подобно цветам, растущим в тени рядом с пансионом, в честь которых он и получил свое название.

Иногда, сидя на крылечке, Тревис мечтал о том, чтобы дождь унес все его тревоги, как пыль с улицы Гранта, и позволил ему начать с чистого листа.