Кровь тайны

Пока наш добрый шериф, — писала однажды газета, – выбирает более легкий (и, как могли бы сказать многие, менее мужественный) путь, ничего не предпринимая – лишь просит бродяг и нарушителей спокойствия покинуть наш прекрасный город, Судьба находит более достойное наказание для агрессивных типов, склонных к бессмысленному насилию. Быть может, Закон сделает надлежащие выводы и перестанет предоставлять Провидению решать судьбы преступников, а примет наконец меры и очистит наш любимый город от отбросов. Впрочем, когда человек с сомнительным прошлым становится помощником шерифа, трудно рассчитывать, что Закон поймет свои ошибки. В таком случае другим ничего не остается, как взять на себя функции Закона.

Редакция.

– Что авторы этих слов знают о мужестве? – прогрохотал Дарж, когда Моди прочитала статью вслух для него и остальных. – Только трус убивает более слабого.

Лирит положила руку на плечо рыцаря.

– Я слышала, что говорят посетители салуна об этой газете. Издатели напечатают все, что угодно, лишь бы ее покупали.

– Истинная правда, – кивнула Моди, складывая газету.

Тревис знал, что Лирит и Моди правы. Журналистская честность и этика еще не добрались по железной дороге через Великие равнины на Дикий Запад. Тем не менее статья его встревожила.

…когда человек с сомнительным прошлым становится помощником шерифа…

Разумеется, речь шла о Дарже. Меньше всего Тревису хотелось, чтобы на них обращали внимание; им было необходимо дождаться Джека. Вступать в конфронтацию с людьми вроде Лайонела Джентри не входило в его планы.

После ужина Лирит и Тревис отправлялись в салун. Тревису пришлось признать, что он с удовольствием ходит в «Шахтный ствол». Возможно, работа с Мэнипенни напомнила ему о том давнем времени, когда он впервые попал в Касл-Сити и нанялся барменом к Энди Коннелу. Тогда Джек Грейстоун был его старым и немного эксцентричным другом – а Тревис ничего не знал о Повелителях рун, Ищущих или Зее.

Довольно быстро Тревис познакомился с постоянными посетителями салуна. Например, с городским цирюльником, таким же крупным и веселым человеком, как и Мэнипенни, а также с клерками, работавшими в Первом банке Касл-Сити, которые каждый вечер, после закрытия банка, поднимали бокалы с портвейном, зажав их в руках, испачканных зелеными чернилами. Оба городских врача и адвокаты любили выпить в «Шахтном стволе» вместе с пробирщиком и владельцем оперы Касл-Сити, готовившей к премьере «Волшебную флейту».

Однако из всех постоянных посетителей, заходивших каждый день в «Шахтный ствол», ближе всего Тревис сошелся с Иезекилем Фростом и Найлсом Барреттом.

Если верить слухам об Иезекиле Фросте, в молодости он жил в горах. В тридцатых годах добывал бобра, перед тем – еще одно странное совпадение – как животное было почти полностью уничтожено, а шелк пришел на смену меху и джентльмены на Востоке перестали носить меховые шапки. В сороковых и пятидесятых Фрост стал разведчиком армии США, а потом проводником для тех, кто искал счастье на золотых приисках Калифорнии.

В 1859 году началась золотая лихорадка в Колорадо, и – во всяком случае, ходили такие слухи – вскоре Иезекиль Фрост исчез. Его новые друзья (сами в прошлом жившие в горах) считали, что он погиб – возможно, его убил гризли или застрелил конкурент по охоте за золотом. Однако несколько лет назад Фрост появился в Касл-Сити, изрядно удивив всех.

Конечно, если бы в городе не остался один из давних приятелей Фроста, никто бы не узнал, кем он был и почему исчез двадцать лет назад.

Не вызывало сомнений, что Фрост слегка не в себе. Он разгуливал по Лосиной улице в ужасно потертых штанах из оленьей кожи, разговаривал сам с собой, иногда начинал петь обрывки никому не известных песен. Фрост часто останавливал на улице незнакомцев, хватал их за руки и рассказывал истории о потерянных сокровищах или тайных проходах в горах. Он имел обыкновение подбирать окурки сигар и докуривать их. Насколько Тревис знал, Фрост спал в вигваме где-то в горах.

Люди поспешно отходили от стойки бара, когда к ней приближался Иезекиль Фрост, но Тревис неизменно улыбался и наливал ему стаканчик виски.

– Я рассказывал вам историю об одном парне, который съел двух скво, проводника-индейца и француза? – спросил он однажды, когда Тревис налил ему выпить.