Кровь Троянского коня

– Когда флибустьеры вкупе с конкистадорами разгромили столицу дольмеков, то последний их царь проклял всех, кто осквернит храм и статуи трех главных божеств. Статуэтку Мелькоатлан спрятал кто-то из индейцев в стенной нише, две другие – изображения Халхитуатля и Теоксмаля – похитили. И вот Венденяпину посчастливилось обнаружить однорукую богиню. Хотя уместнее было бы употребить другое слово – он совершил не величайшее открытие, обнаружил не редчайший артефакт, а свою смерть. Николай Антонович умер, убит, как это сделали бы дольмеки. Но их давно нет… Зато есть призраки, которые могут материализоваться и покарать того, кто прикоснется к изображению божества. После внезапной смерти Венденяпина о находке знала только одна я. Поэтому я приняла решение, что имею право взять статуэтку себе. Иначе бы мне пришлось отдавать ее правительству Коста-Бьянки, той самой страны, на территории которой находятся капища дольмеков. Нет, я решила, что Мелькоатлан станет венцом нашей с Володей коллекции! Я тайно вывезла статуэтку, мы поставили ее на почетное место в нашем подземном музее… – А теперь… – сказала после короткой паузы Лайма. – Только теперь я поняла, что совершила непоправимую глупость, Ира. Еще после гибели Николая Антоновича я должна была понять, что брать с собой статуэтку смертельно опасно. Но ведь она – единственная в своем роде, на аукционе за нее выложат и двадцать, и тридцать миллионов, поверь мне, как знатоку. На самом деле она бесценна. – И она мстит. Проклятие действует, – продолжала Лайма. – Ведь так, богиня Луны Мелькоатлан? – Она подошла вплотную к витрине, сняла стеклянную пирамидку и взяла в руки небольшую статуэтку. Лайма подняла ее над головой, словно желая бросить на бетонный пол. – Мелькоатлан, которая, если верить религии дольмеков, поглощает Луну во время затмений и своей единственной рукой закрывает людям глаза перед сном. Ну что, Мелькоатлан, – она поднесла статуэтку к лицу, – это ты убила моего Володю? Это ты уничтожила профессора Венденяпина, убила охранника в галерее, устроила взрыв на заводе? Ты ведь всемогущая, дольмеки свято верили, что стоит принести тебе жертву из зерна, а лучше из человеческой плоти, и ты проявишь благосклонность и одаришь удачей. Но и обид ты не прощаешь!

Ирина слышала в голосе Лаймы истерические нотки. Так и есть, горе, которое она вытравливала из себя и скрывала от окружающих, наконец-то нашло выход. Лайма размахнулась статуэткой, Ирина была уверена, что она запустит богиню в пол или в стену, но та, издав гортанный звук, поставила статуэтку обратно в витрину.

– Я знаю, что ты наметила меня своей следующей жертвой, – произнесла она, глядя на однорукую покровительницу Луны. – Все, кто прикоснется к тебе, умирают. Запомни, Ира, – Лайма повернулась к Татищевой, – ни за что не прикасайся к ней. Ни за что! До тех пор, пока ты не дотронешься до нее, она не сможет заиметь власть над твоей душой и причинить тебе зло.

Лайма смолкла, голова ее упала на грудь, Ирина испугалась, что она сейчас рухнет без чувств. Однако Лайма произнесла хрипло:

– Я стала жертвой собственной страсти. Ира, я оставлю тебе необходимые бумаги, ты продашь всю коллекцию. Или нет, я передам все в музей или в галерею. Мне все равно, денег у меня предостаточно, я уеду прочь отсюда, прочь, прочь…

Ирина прижала к себе разрыдавшуюся Лайму и принялась гладить ее по голове, успокаивая, как маленькую девочку.

– Все будет хорошо, – говорила она. – Я сделаю, как ты хочешь. И нет никакого проклятия, это все пустые суеверия, ты сильная, Лайма, ты справишься с горем.

Они покинули музей в подвале и поднялись наверх, Ирина уложила Лайму в кровать, посидела рядом с ней и, дождавшись, когда та заснет, ушла в свою комнату. Рассказ Лаймы, сумбурный и зловещий, не давал ей покоя. Если профессора Венденяпина убили, а не верить кузине у нее не было ни малейшего основания, то кто виноват в его смерти?

Неужели старинное индейское проклятие? Но она не верит в подобные байки – или все же верит? Ведь существует на самом деле сапфир, все владельцы которого погибали насильственной или скоропостижной смертью, есть и дома, жители которых умирают регулярно и без ясных причин.

Мелькоатлан, однорукая покровительница ночных тварей и полуночных кошмаров. Неужто проклятие продолжает действовать и смерть профессора Венденяпина, охранника в галерее и Володи Миронова есть проявление ее всепроникающей и беспощадной силы?

Ирине стало не по себе. Часы показывали половину третьего. Ей почудилось, что по дому разнесся слабый скрип. Сердце у Ирины заколотилось. Они в доме одни, три женщины – Лайма, Варвара Кузьминична и она сама. Охранника в особняке не было, ближайшая подмога находилась на посту перед въездом на территорию коттеджного поселка.

Ирина, чувствуя, что страх взбирается по позвоночнику в мозг, прилегла на кровать, оставив ночник включенным. Спать не хотелось. Прошли томительные несколько минут, затем в тишине пустого огромного дома раздался шум. А затем выстрел.