Кровь цвета хаки

Старший лейтенант Долгушин, задержавшись возле березы, на минуту залюбовался природой. Да, именно так – залюбовался! В Зоне биом давно уже возвращался в прежний, докатастрофный вид, когда щебетали птички, шумела от ветерка сочная листва украинских просторов да весело журчали в низинках чистые ручьи. После той эпичной битвы на Станции (на которую Долгушин не успел попасть) в результате свержения «Бастиона» и верхушки Ока, уничтожения самых страшных мутантов и деактивации ядерного заряда, установленного у Разлома, в Зоне вновь установился мир. Прибывшие ученые, давно изучившие причину выбросов и главную проблему мутации фауны и флоры здешней территории, взялись за спешную работу, и вскоре Разлом был изолирован от внешнего мира, не грозя больше выплесками радиации и потусторонней энергии. Зона вновь стала оживать. И заслуга в этом – большей частью «Неприкасаемых», которые объединились вместе с Шелестовым и разгромили Станцию. А теперь… Теперь ему, старлею Долгушину, нужно было защелкнуть свой рот, наплевать на честь и достоинство русского офицера и ликвидировать одного из последних «Неприкасаемых», которого совершенно случайно подстрелили его бойцы. Зашибись!

Он перестал созерцать прелести окружающего мира, которые затмились мыслями о поимке Корсара, тяжело вздохнул и стал догонять ушедшую вперед группу.

Псевдопес с облезлым боком и седой шерстью на загривке рыкнул, глядя вслед удаляющимся людям, и юркнул в глубь чащи.

– Говоришь, много вооруженных людей идет к болотам? – вопросительно взглянул на плешивого пса Корсар и, получив ментальный ответ зверя, кивнул. – Хороший пес! Молодец. Я понял тебя и учту твои сведения. А теперь чеши отсюда, мне нужно побыть одному.

Мутант радостно махнул хвостом и исчез за кучей валежника. Сталкер присел на поваленное дерево и задумался. Переть в заведомо расставленные вояками сети он не собирался, но пересечься с Болотником как-то нужно было.

Корсар раскрыл смятую пачку папирос, подобранную им возле трупа наемника, найденного им на просеке осинового перелеска по наводке псевдопсов. Час назад звери сообщили ему о человеке в темно-синем комбинезоне, который угодил в аномалию и погиб. Они не сожрали его, ожидая милости хозяина, поэтому были удивлены, когда сталкер не разрешил полакомиться опаленной плотью чужака, а наоборот, грустно воспринял случайную гибель наемника. Да еще и закопал его, водрузив на холмик земли связанные крестом ветки.

Корсар позволил забрать себе кое-какие вещи из хабара «синего»: оружие, провиант, аптечку и КПК. А также – запасную одежду из ранца покойника, которая уж точно не могла ему больше понадобиться. В «наладоннике» набрал сообщение о смерти наемника и указал координаты места его захоронения. Все чин-чинарем, как сделал бы и любой другой на его месте.

Но сидевшие в недалеком схроне люди иначе расценили его действия…

– Хват, валить его надо. А то уйдет, – шепнул напарнику лежащий со снайперской винтовкой наемник, не отнимая глаза от оптики.

– Все-таки думаешь, что это он завалил Хана? Выстрелов вроде бы не было. – Второй «синий» тоже наблюдал за Корсаром в бинокль, сидя в засаде за поваленной елью.

– А то кто же?! Видать, ножичком сработал, сука. Втихую. Снял нашего дозорного и обобрал его, как распоследний…

– …А зачем тогда хоронил? Все же ритуал совершил по чести и совести, – перебил товарища Хват.

– Следы заметает. Козел!

– А эсэмэс и координаты в сети КПК? Для чего?

– Чо ты физику морщишь, Хват? Если бы да кабы… Убил, обобрал, закопал и сообщил, чтобы плохо не думали про него. Да мало ли, блин! Валю его?

– Жмых, тебе лишь бы пулю всадить в кого-нибудь. Делай, как знаешь, я тебе командир, что ли? Сам уже взрослый мальчик, тебе решать. Я не мамка и не папка тебе. Если считаешь, что он завалил Хана, то мочи гада. А если он не виноват? – раздраженно бросил наемник и, убрав бинокль, сполз ниже, закрыл глаза.

– Виноват – не виноват… Давно ли ты, Хват, стал гуманистом? Раньше мочили всех вдоль и поперек: сталкеров и бродяг, вояк и анархистов, даже пепловцев и «Бастион» валили. И не задумывались, че-почем. А сейчас что?

– Ты, Жмых, либо совсем дурак, либо притворяешься. Зона уже давно не та, здесь все иначе, по-другому. За произвол и треш теперь вся Зона горой встанет. Разрешили нам вольно и открыто гулять здесь, перестали гонять и зуб точить на нас – вот и славно. Сами себе на уме, но башку иметь нужно на плечах всегда.

– И? – никак не унимался напарник с винтовкой.

– Вот же… Пристал. Делай, как знаешь, стрелок, блин! Но я бы не стал. Последить нужно за ним. Понять.

– Дуремар ты сам, а не я! Понять ему… ишь… Опачки-и!

Хват дернулся, открыл глаза, прильнул к биноклю.

– Что там?

– Исчез, падла! Как в воду канул, – в сердцах бросил Жмых. – Говорил же, мочить нужно, а теперь ищи ветра в поле.

– Как исчез?! Куда? – стал водить оптикой по сторонам Хват, оглянулся.

– А я знаю? Сидел за валежником, курил, а потом наклонился – и все… нет его.

– Жди, сейчас встанет. Не спать же он там лег.