Кровь ведьмы

Старая Танаис оказалась права — несколько дней спокойной, сытной жизни и хороший уход сделали свое дело. Соня полностью поправилась. Она быстро определила пределы своей свободы — несколько красивых комнат и сад. Девушка ни мгновения не оставалась одна, за ней повсюду следовала тенью служанка. Старуха да еще слуга, подававший на стол,— вот и все, кого видела Соня. Непроницаемая, вязкая тишина стояла в доме. Первые дни, когда еще побаливало тело и кружилась голова, девушка наслаждалась покоем. Она полюбила тенистую, увитую виноградом беседку и часто сидела там, наблюдая, как порхают меж цветов бабочки. Но через некоторое время эта жизнь, как в дреме, стала раздражать Соню. Особенно злило ее постоянное присутствие старухи. Правда, Танаис много знала о порядках в доме и в городе, и пленница постоянно расспрашивала ее.

— Ты когда-нибудь выходишь за пределы дома? — спросила однажды девушка.

— А как же! Конечно выхожу,— с некоторой обидой ответила служанка,— сейчас-то редко, постарела, а раньше — то на базар, то в лавку, то с поручением. Мне господин доверяет.

— Здесь такая тишина, как будто мы не в городе, а в глубокой яме сидим,— рассеянно заметила Соня, пристально наблюдая за вереницей муравьев, ползущих через дорожку.

— Как это не в городе,— попалась на хитрость старуха.— Дворец нашего господина стоит в самой богатой части Лагоша. Сюда всяких оборванцев не пускают, вот и тихо.

«Значит, дом тот самый, что показывал Йоке,— решила Соня.— А этот старый шакал Файрад интересно где? И тот ли это человек, что покупал у меня орехи?»

— Твой обожаемый, замечательный господин, наверное, рассыпался от ветхости,— продолжала выпытывать девушка.— И не может собраться с силами, чтобы зайти сюда, к нам.

— Как ты можешь так говорить о нем! — Старуха даже руками всплеснула от возмущения.— Да наш господин еще молодой и крепкий мужчина.

— Ну, насмешила,— рассмеялась Соня.— Это он по сравнению с тобой молодой, а от тебя-то, старая трещотка, давно тленом попахивает.

Служанка сердито засопела и, отвернувшись от Сони, стала перебирать пестрые клубочки ниток в корзине, которую всегда носила с собой. Девушка закусила губу — ссориться со старухой не входило в ее планы, но сейчас приставать с расспросами к Танаис было бессмысленно, слишком свежа обида. Перешагнув через муравьиный караван, Соня направилась в любимую беседку. Расположившись в тени, она принялась обдумывать свое положение. Сквозь листву был виден клочок синего неба, по которому бежали легкие белые облачка.

«Их-то никакие решетки не удержат,— подумала Соня с завистью,— но и для меня никакие стены не преграда. Только прежде я выясню, что нужно от бедной девушки блистательному господину Файраду». Мстительная улыбка скользнула по губам девушки, она беспечно потянулась и вдруг вздрогнула от резкого крика павлина, проснувшегося под ее скамейкой.

— Ах ты, глупая птица!— рассердилась Соня.— Ты меня испугала, куриное отродье. Сидишь в засаде и подслушиваешь мои мысли.

И осеклась — ведь за густой зеленью может прятаться господский соглядатай. Даже здесь ее одиночество — не более чем иллюзия. Не случайно этот таинственный Счастливчик не дает о себе знать. Он выжидает, подслушивает, изучает ее. Девушка встала и обошла беседку вокруг — никого поблизости не было. Ничто не нарушало покоя прелестного уголка сада. Ни один листок не колыхался, только порой под тяжестью птицы склонялась тонкая веточка.

Соня отправилась в дом, решив помириться с Танаис. «Эта несносная старуха сама напрашивается на подобные колкости,— мысленно успокаивала себя девушка.— Да и что обижаться на правду? Она что, не знает, сколько ей лет?»

— Танаис! — позвала Соня и огляделась.

К ее удивлению, никого в комнате не было.

— Танаис, хватит дуться! Ты где? — Она стремительно прошла в другую комнату. Служанки и там не обнаружилось. Соня обошла все комнаты и никого не нашла.

— Вот проклятье! — в сердцах ругнулась девушка.— Куда эта старуха подевалась?!

Она сердито пнула ногой пуфик, давая выход настроению. Все вокруг раздражало ее.

Соня давно отвыкла от такой спокойной размеренной жизни, отвыкла от чувства зависимости. Ее угнетала неизвестность. Куда влек ее поток бессмысленной, тягучей как патока жизни в этом доме?

Девушка знала, что самовольно старая служанка не уйдет, как бы ни была обижена. Значит, пока Соня нежилась в беседке, здесь что-то произошло, и она это прозевала. Вдруг девушка услышала звук отворяющихся дверей. Она быстро обернулась, ожидая увидеть скрюченную фигурку Танаис.

Створки ведущих во внутренние покои дверей, прежде всегда запертые, широко распахнулись. Оранжевые лучи закатного солнца ворвались в комнату. В проеме стояли два рослых стражника. Они пропустили в комнату человека в богато расшитой одежде и закрыли за ним дверь. Соня сначала не разглядела лица вошедшего из-за ярко светившего ему в спину солнца, но когда створки сомкнулись, девушка узнала вельможу, купившего у нее орехи.