Кровь ведьмы

«Однако,— Соня усмехнулась от удовольствия,— этот хитрый вельможа все-таки проговорился. Одному ему не справиться с таинственным делом. Глупец рассчитывает, чтобы я, как слепой странник, доверчиво пошла за ним. Поводырь паршивый, хвост Нергала тебе в зубы. Но, клянусь моим луком, ничего у тебя не выйдет. Пока никому не удавалось заставить меня что-либо делать против воли. Посмотрим еще, кому Пресветлые Боги уготовили роль слепца».

Взгляд ее невольно устремился на старую развесистую яблоню.

Сумерки сгущались, но еще поблескивала вода на уступах каскада и на Спокойном зеркале водоема играли красноперые рыбки.

Девушка встала и направилась к дому. Окна светились теплыми уютными огнями. Танаис уже поджидала ее.

Как-то сразу наступил вечер. Гулко прокатился по городу удар колокола. Соня представила, как пустуют городские улицы.

— Что-то ты сегодня долго гуляла,— поднялась навстречу Танаис.— Теперь вечерами прохладно.

Соня оглянулась. Из освещенной комнаты сад казался совсем темным. Прозвучал еще один удар колокола.

— Сюда приходил господин Счастливчик? — Соне хотелось узнать, какое впечатление произвел на старуху вельможа сразу после разговора в саду.

— Нет, к нам он не заходил,— покачала головой служанка.— Я видела его из окна. Он шел быстро и был очень мрачен.

В третий раз загудел Великий колокол. Для горожан наступило время вечернего отдыха.

— Это ты его чем-то расстроила,— служанка укоризненно покачала головой.— Очень уж ты строптива, красавица моя. А он-то с тобой небывало терпелив. Я его таким не помню. Тебе надо бы поласковее быть,— наставляла девушку Танаис.

— Время еще не пришло,— пожала плечами Соня.— Я есть хочу, распорядись, пусть подают ужин.

Соня села к столу. «Время еще не пришло,— повторила она про себя.— Только вот для чего?»

По краям стол украшали два бронзовых подсвечника. Пламя их красиво отражалось в полированной поверхности, создавая таинственную глубину. Вошел слуга, неся поднос, уставленный снедью. Здесь была чаша с горкой белоснежного риса, обжаренные на вертеле небольшие птицы, острые приправы, душистая зелень и, как всегда, любимые Соней лепешки, мед и фрукты.

— Это что такое? — указала девушка на аппетитные тушки.

— Горные куропатки,— проглотила слюну старуха,— сейчас, осенью, они очень вкусные, жирненькие.

Соне самой приходилось охотиться на горных куропаток, но она всегда жарила их по-охотничьи, в золе костра, обмазав глиной. Эти же выглядели очень красиво и распространяли дивный аромат. Соне вспомнилось угощение в таверне с фонариками, и она, изобразив восторг на лице, понюхала вино в кувшине. Подозрительного запаха не было, и она принялась за еду. Танаис почтительно стояла в стороне. Девушка взглянула на старуху.

— Садись и ешь тоже,— кивнула Соня.— Мне надоело каждый раз приглашать тебя разделить мой ужин. Поторопись.

Танаис не заставила себя упрашивать. Она моментально уселась, схватила небольшой серебряный кубок и наполнила его рубиновым вином. Жадно прильнув к краю губами, старуха пила, не скрывая наслаждения. Каждый глоток, казалось, дарил ей блаженство. Поставив чашу на стол, она безошибочно взяла с блюда самую большую и жирную куропатку. Мрачное, высохшее лицо Танаис порозовело, глаза засверкали. Старуха ела торопливо, жадно, раздирая птицу пальцами и беззубыми деснами. Жир стекал у нее по подбородку.

— Сколько раз я ела этих куропаток, но даже представить не могла, что они могут быть такими вкусными. Вельможа и в еде вельможа,— деланно восхищалась Соня.

— Повар у нас, конечно, искусный.— Танаис вытерла рукой подбородок.— Он и научил нашего господина понимать толк в еде.

Заметив, что девушка больше не ест, она распорядилась, и слуга унес остатки.

— Посиди со мной.— Соня удобно устроилась на диване.— Ты рассказывала как-то, что наш господин не из родовитых.

Разомлевшая от хорошей еды и питья старуха криво ухмыльнулась:

— Я ничего не говорила — люди говорят. Молодым и удачливым всегда завидуют.

— А что, он очень удачлив?

— Да как сказать…— Служанка оживилась.— Сама суди: торговал с отцом на базаре в городе Хоршемише. А потом свое дело завел, сказывали, с грошей начал, за несколько лет разбогател и от досужих сплетен к нам перебрался.

— Подумаешь! — разочарованно протянула Соня.— Мало ли таких ловкачей из отцовских лавок выходит.

— Может, мало, а может, много,— не отступала Танаис,— ты послушай, что дальше было! Приехал к нам — дворец построил. Года не прошло, как в свиту к правителю города попал. Доверенным лицом сделался, а этих-то за год не один сменяется. Кто в изгнание, а кто и на плаху. Только наш-то господин уже не первый год там как у себя дома.

— Околдовал он его, что ли? — встрепенулась Соня.

— Я ничего не знаю,— испугалась старуха,— но люди всякое говорят. Что-то я сегодня заболталась, пойду приготовлю тебе постель.