Кровь Волка

— Ура! — воскликнула девушка и, попрощавшись с наставником, вылетела из автомобиля.

Марина, смотря как подруга забегает в подъезд, обратилась к Владимиру:

— Я с тобой никогда не расплачусь за всё, что ты делаешь для Яны. Она так преобразилась! Такая жизнерадостная! Почти такая же, как при жизни.

— Только с небольшим бонусом бессмертия и силы, — широко улыбаясь, ответил он. — Ты мне ничего не должна. Иль если хочешь, можешь считать, что я стараюсь ради твоей улыбки.

Он взял её руку в свою и поцеловал.

— Даже моя улыбка — малая цена за твои старания. — Она взглянула в его серые глаза, в которых видела неподдельные нежность и тепло.

— Это смотря кто оценивает, — он потянул её к себе и их губы встретились.

Так нежно и осторожно, будто один боялся спугнуть другого. Внезапные прикосновения отталкивали неуместностью и притягивали сладостью момента. Марина поймала себя на мысли, что соскучилась по его губам. По нежности прикосновений рук к её шее. По легкой близости. Его близости. Это так манило и притягивало. Но она все же его остановила. Понимая, что большего не допустит.

— Владимир. Так нельзя.

— Ни поверю, что Адель не рассказала тебе о своём романе. Или ты считаешь, что я заслужил это?

— Разумеется нет, — обижено ответила Марина. — Но ты же всё равно не развёлся с ней.

Не отпуская руки, он притянул её к себе и прошептал:

— Наберись терпения и ты, — Он коснулся пальцем её губ, прежде чем она что-либо сказала, и прижал её руку к своей груди. — Мне всё равно сколько ты отговорок найдёшь для того, чтобы не отвечать мне взаимностью. Я всё вижу по глазам, il mio flore, — Он поцеловал её в шею.

— Владимир, я…

Владимир снова оборвал её на полуслове требовательным поцелуем. Запустив пальцы в её шелковистые волосы, он наслаждался её пухлыми губами. В свой поцелуй он вложил всю любовь, привязанность и страсть к Марине, какую испытывал с момента встречи. Но она снова остановила его и сказала

— Я не могу так поступить с ним, — она отпрянула от его и открыла дверь автомобиля. Она не хотела отношений, боясь осквернить память своего любимого.

— Ему уже всё равно, милая.

На мгновение она остановилась. Марина понимала — Владимир прав. Столько лет заточения бессмысленны. Вампирам не свойственна скорбь и тоска по прошлому. Она понимала, чем чреват её выбор, но не могла решиться на этот шаг, думая, что предает память о нём. И не смогла ответить то, что думала:

— Никто этого не знает, — прошептала она и вышла.

Заводя машину, Владимир довольно улыбнулся. Всё идёт так, как он планировал. С каждой новой попыткой соблазнить Марину он встречал всё меньше сопротивления. Теперь осталось сделать последний шаг, который он готовил с самого начала. Взяв смартфон в руки, он написал Лиане.

Марина вошла в подъезд и облокотилась спиной к стене. Как же ей сложно было в такие минуты держать себя. Желание ответить Владимиру становилось непреодолимым. Она восхищалась им ещё с того времени, как жила под его крышей, на берегу Адриатического моря. Он всегда обходился с ней учтиво и вежливо. Марина часто замечала, как он наблюдает за ней из окна или веранды. Всегда смотрел на неё с теплотой и нежностью. Тогда она не могла допустить мысль, что в неё влюбился лучший друг покойного возлюбленного. Хоть и видела на сколько бестолково и равнодушно ведёт себя с мужем Адель. Объятия через силу, никаких нежностей на глазах посторонних. Жаловалась, что у него никогда не хватало времени на неё. Адель никогда серьёзно не относилась к тому, сколько на нём ответственности.

Клан Альпийских Вампиров — самый многочисленный в мире. У Владимира порой не хватает часов в сутках, чтобы решить все задачи. И на фоне его супруги, Марина оказалась подарком судьбы. Она мудро и ответственно, помогала ему в решении серьёзных вопросов. Он доверял ей самые секретные письма, шифры. Она помогала отвечать на почту. И тем самым все больше вызывала доверие и привязывала к себе. Она поддерживала его как лучшая подруга и верная спутница. И в один прекрасный момент он понял, что безнадежно влюбился. Ее ум, воспитание в сочетании с естественной красотой делали эту женщину в его глазах истинным природным драгоценным созданием. Редчайшим экземпляром, не имеющим ни аналогов, ни цены. Но не его даром.