Кровь вторая. Орда

— Да, хоть про что. Про выбор не можешь, расскажи про круги испытания.

Мать Медведица пошамкала губами, что-то обдумывая и начала:

— Ну, первые круги, это и не испытания, вовсе, а так — подготовка. Чистят разум, тело, душу. Настоящие испытания, у тебя впереди. И они, как правило, быстрые и смертельно опасные. При этом, кто-то жертвует разумом, лишаясь его, кто-то телом, становясь уродом, а кто-то и жизнью.

Мать Медведица замолчала, уставившись в пустой угол, а по спине Райс побежала холодная дорожка пота. Молчание, было довольно долгим. Каждая думала о чём-то своём.

— Зачем ты мне всё это рассказала? — неожиданно мрачно спросила царская дочь, — до этого, у меня была мечта, цель, хоть и придуманная, но цель, ради которой я всё это терпела, а теперь?

Матёрая не ответила.

— Я думала, что вы растите из меня будущую царицу, — призналась рыжая, — это подхлёстывало и заставляло двигаться вперёд. Я думала, что, пройдя эти грёбаные круги, я кем-то стану. Кем-то значимым.

— Так оно и будет, — прервала её излияния вековуха, — пройдя все круги, ты станешь одной из нас, а лучшая из нас, становится царицей.

Райс опешила. В груди неожиданно гулко заколотилось сердце. Матёрая хитро улыбнулась, повернулась к девке и продолжила:

— Можно сказать, что все, кто проходят круги, растят в себе будущую царицу. Проходи круги, становись лучшей, и Троица вручит тебе власть.

— Как это происходит? — выпалила в азарте прикосновения к тайне, рыжая.

— Так, говорят, по-разному, — развела в стороны руки, Мать Медведица, — но, как только достигнешь этого, сама поймёшь.

Райс уже и забыла о том, что могла быть выбранной жертвой, одного из богов, теперь, её мечта и цель, одномоментно приобрели статус реальных и достижимых. Хандру, как рукой сняло, а в глазах, засверкал азарт борьбы и далёкие проблески победы.

— Ты спрашивала, зачем я тебе всё это рассказала? — спросила Матёрая улыбаясь и перейдя на шутливый, заговорщицкий шёпот, сама же ответила, — я обещала твоей маме: чем смогу — помогу. Ну как, я тебе помогла?

— Очень, — ответила Райс тоже шёпотом и разливаясь в счастливой улыбке…

На дворе выпал первый снег, когда царская дочь, впервые проснулась утром сама и не увидав ненавистного стола со скамьёй, замерла, в полу лежачем положении.

После того памятного разговора и нескольких дней отдыха и размышлений, она с первой же попытки выдержала все девять дней, только вот, не совсем следила за этими днями.

С вечера, вроде, как знала уже, что положенные девять дней отсидела, но пришедшая Матёрая, загоняя её в постель, как обычно, почему-то, эту уверенность поколебала. Выпив дежурный черпак воды, что стоял у изголовья и разрешался перед сном и после, она упала на лежак с мыслями, что видимо мозги с голодухи, совсем перестали думать и она, где-то ошиблась, но тем не менее, уверенность мучиться дальше, у неё была полная.

Сейчас же, Райс встала и на деревянных, непослушных и обессиленных ногах, нерешительно подошла к двери. Тронула. Дверь открылась. Дева, ещё несколько ударов сердца, стояла ошеломлённая, а затем, завизжала так, что весь Терем всполошила.

Когда на шум, сбежались обитательницы Терема, то увидели растрёпанную рыжую, измождённую девку, валяющуюся в проёме двери и горько рыдающую. Все, как одна, принялись утешать, поздравлять, кто-то додумался дать воды и сунуть в руку кусок хлебной лепёшки. Райс пить не стала, а лепёшку, зажав в руке, почему-то прижала к груди.

Сначала лёжа на боку и продолжая рыдать, наотрез отказывалась садиться. Максимум, что девченятам удалось сделать, это поставить ревущую на четвереньки. Наконец, сообща, её подняли и торжественно проводили на кухню, где исхудавшая до безобразия ярица, от которой «одни глаза остались», стоя покормилась, только что сваренной постной кашкой.

Апити визжала и рыдала, поэтому же поводу, только ближе к весне, в разгар Разбитной Масленицы. Всё то время, что Райс отдыхала и обживалась в Тереме, после прохождения третьего круга, она постоянно дежурила у светёлки своей подруги, переговариваясь с ней через закрытую дверь, давая советы и ругаясь на девку безголовую и вечно голодную. Апити выдерживала сидение, но выдержать голодовку — ни в какую.

Себе же Райс, «зарубила на носу», что этот круг, крайне полезен ей будет в жизни, как тренировка духа и этим, необходимо заниматься регулярно, а ещё лучше, сделать это обязательным действом, привязав подобное голодание к определённым праздникам, сделав для себя отметку, что уже слышала о чём-то подобном, надо только кое-кого расспросить и уточнить. Она даже припомнила, как это называется — пост.

Апити, потом долго рассказывала и благодарила подругу за то, что та поддерживала и заставляла терпеть, каждый раз заканчивая свои излияния одними и теми же словами: «если б не ты, я б там сдохла от обжорства или сошла б с ума, от одиночества и собственной никчёмности».

О разговоре с Матерью Медведицей, Райс умолчала…

Глава пятая. Она. Четвёртый круг