Кровь за кровь

Это были старые знакомые, подручные Храпова, которые взяли меня на цугундер, когда я ночью осматривал "газон" слесарей-ремонтников лифтов – плешивый дуболом и "восточный человек". Теперь я уже абсолютно не сомневался, что эти быки пришли по наши с Платом шкуры.

– Тот, что сидел возле двери, уходит… – шепнул мне Серега, когда я сел на свое место.

– Хреново… – буркнул я встревожено.

– Почему?

– Потому что он очень хитрый. Этот хмырек уже просчитал ситуацию и понял, что мы вычислили четверку быков, которые хотят нас забодать.

– И какой вывод из этого следует?

– Он, похоже, не считает нас дураками, а потому уверен, что мы немедленно свалим отсюда. Скорее всего, хмырь будет ждать нас в засаде. Абсолютно не сомневаюсь, что он стрелок, Плат, снайпер. Вот только не пойму одного… – Я наморщил лоб, погрузившись в размышления.

– Чего именно? – нетерпеливо спросил взвинченный Серега.

– Мне кажется они из разных компаний, – ответил я не очень уверенно. – Не думаю, что нас считают очень серьезными противниками, для ликвидации которых требуется две группы. Притом, в "звездных" составах.

– Что будем делать? – В этой экстремальной ситуации Плат безоговорочно признал меня командиром.

– То, что предполагает "снайпер". Нам нужно рвать когти. И побыстрее.

– Пойдем через черный ход?

– Боюсь, что нас там уже ждут… с "дурой", которая имеет лазерный прицел. Свалим в наглую, через парадный. Попрем на абордаж, авось получится. Только не дрейфь. И бей, если придется, до упора. Прикроешь мне спину. Помнишь?..

Серега сумрачно кивнул. Конечно же, он все помнил. Я обычно шел впереди – в роли танка – а шустрый, словно электровеник, Плат "подчищал" мои огрехи сзади. Неплохо получалось…

И все-таки мы опоздали. Компашка быков дружно снялась с насеста и потопала к выходу.

Неужели все-таки они работают вместе со "снайпером"? С ума сойти…

– Амбец, – констатировал я создавшееся положение. – Мы приплыли, Серега. Нас закрыли, как в мышеловке.

– Может, вызовем наряд милиции? У меня в патрульно-постовой службе много хороших знакомых…

– Не смеши мою задницу, она и так улыбчивая. Пока твои менты приедут, рак свистнет.

Это во-первых. А во-вторых, мы сейчас на жестком контроле и я уверен, что в баре не работает ни один телефон. Хочешь проверить? Подойди к Жоржу.

Плат встал и направился к стойке. Переговорив с барменом, он возвратился темный как грозовая ночь.

– Ты прав, – коротко сказал Серега. – Онемел даже телефон-автомат, который находится в холле. Притом совсем недавно.

– Вот и я тебе об этом… – Я сосредоточенно смотрел на фирменную зажигалку Серегу, лежавшую возле пачки "Мальборо". – Есть одна идея… Правда, она с криминальным душком, но чего не сделаешь ради спасения собственной шкуры.

– Ты что-то придумал? – с надеждой спросил Плат.

– В общем, да. Вот только не знаю, выйдет ли из моей затеи толк. Я хочу устроить большой шухер. И свалить из "Шаловливых ручек" вместе с толпой.

– Как это?

– Молча. Пойду я. И опять в туалет. Он мне так нравится… – Я криво ухмыльнулся, на миг представив лицо хозяина бара, который завтра будет любоваться моими "трудами".

Раньше у входа в туалет, так сказать, в "приемной", где женский и мужской потоки разделялись, сидела какая-то тетка с лицом и ухватками мегеры. Но через некоторое время прижимистый шеф Жоржа сократил эту штатную единицу ради экономии, и теперь за чистотой в туалете следила уборщица, работающая на кухне. Это была очень работящая женщина, которая успевала везде. Я знал, что в "приемной" есть подсобное помещение, где хранились ведра, тряпки, полотер и самое главное, туалетная бумага. Вот туда я и направил свои стопы, прихватив зажигалку Плата.

Дверь подсобки держалась на честном слове. Я даже не выбил, а выдавил замок, и очутился внутри небольшой квадратной каморки не имевшей окон, но с вентиляционной отдушиной. Увиденное меня обрадовало – туалетной бумаги было навалом, четыре больших картонных ящика. Быстро размотав несколько рулонов и рассыпав остальные по полу, я, ни мало не колеблясь, всю эту кучу поджог. А затем, неплотно прикрыв дверь, поторопился на исходную позицию.

– Нормально? – поинтересовался побледневший от переживаний Плат.

– И да обрящет ищущий… – ответил я библейским слогом, сам напряженный не менее своего друга.

Дым появился в зале минут через пять. Сначала его попросту не замечали, так как на подиуме в это время творилось под ритмическую музыку действо, похожее на свальный грех, только в чисто женском исполнении. Но затем, когда он стал гуще, какая-то дура с перепугу заорала так, что у меня в ушах заложило. И спустя считанные секунды после этого безумного пьяного вопля народ рванул к выходу будто стадо испуганных баранов.