Кровь за кровь

Как я и предполагал, позади бани была пожарная лестница. Она оказалась такой древней и ржавой, что я поневоле посетовал на свой немалый вес. Но поскольку за считанные минуты я никак не мог сбросить эдак килограмм двадцать, мне пришлось, пока лез вверх, мысленно представлять себя Винни-Пухом на воздушном шарике и на всякий случай подстраховываться, цепляясь еще и за выступы на стенах. Когда я очутился возле башни, на парапете, меня можно было выжимать – вся моя одежда промокла от пота насквозь. И немудрено – баня имела всего два этажа, но их общая высота составляла не менее десяти метров. А прыгать в случае чего вниз на разный хлам даже такому бывалому десантнику, как я, медом не казалось.

Плат был полегче, но и он поднимался вверх с шальными от мандража глазами.

Изъеденные ржавчиной прутья-ступени гнулись и кое-где ломались, и только хорошая реакция и пока еще вполне приличная сила позволили ему благополучно пройти этот путь на банную Голгофу. Поднявшись, Серега упал на крышу и отдыхал минуты три в полном изнеможении. Я его не торопил – в штаб-квартиру наших преследователей мы должны войти в состоянии повышенной боевой готовности.

Лаз внутрь бани находился в центральной башне. Его закрывала обитая жестью дверь, но она держалась на честном слове, и когда я потянул за ручку, эта древняя калитка рухнула на меня, едва не сделав калекой на всю оставшуюся жизнь – у нее вес был как у надгробной плиты из гранита. Хорошо, что Плат помог, вовремя подставив свое крепкое плечо.

Лестница, которая вела вниз, на чердак, оказалась такой ветхой, что я просто не представлял, как можно по ней спуститься не наделав шуму. Серега, критически осмотрев изъеденные древоточцами ступеньки, отстранил меня и… Признаюсь, Плат совершил невиданное: он с такой скоростью пробежал по ступенькам, едва касаясь их носками ботинок, что гнилые доски издали лишь легкий вздох досады. Я их понимал – западня не сработала. Пока я размышлял, что делать – балетные па не по моей части – Серега нашел длинную толстую доску и мне ничего иного не осталось, как без особых затруднений и с достоинством сойти на слежавшиеся опилки, служившие утеплителем перекрытия.

Дальше дело пошло проще. В потолке мы отыскали люк и пусть возле него не оказалось лестницы, это нас особо не смутило. Мы просто спрыгнули вниз /хотя от потолка до пола второго этажа было не менее четырех с половиной метров/, причем Плат теперь шел за мной и я его подстраховал; прыжки – мой конек.

В бане царила подозрительная тишина. Мы тщательно осмотрели второй этаж, но кроме двух прохудившихся оцинкованных шаек и десятка поломанных деревянных скамеек ничего не нашли. Наверное, внуки пролетариев разобрали банное оборудование, как берлинскую стену, на сувениры. Обеспечив таким образом надежность тыла, мы спустились по широкой мраморной лестнице на первый этаж. Удивительно, но она осталась в неприкосновенности. Похоже, несуны оставили ее на закуску, но им помешали оккупанты в лице мафиозных братков.

То, что мы увидели в конце лестнице, на кафельном полу возле парадного входа, нас ошеломило. Там лежал здоровенный бык без признаков жизни. Рядом с ним валялось помповое ружье. Пока Плат держал под прицелом двери, ведущие в помещения первого этажа, я быстро осмотрел мертвеца. Судя по температуре тела, его грохнули совсем недавно, возможно, в то самое время, когда я и Серега беседовали в парке. Скорее всего, парень был охранником и кто-то "погладил" его по башке чем-то тяжелым.

Присмотревшись, я несколько изменил свое мнение – быка убил /притом одним ударом в висок!/ настоящий мастер своего дела. А уж в этом я кое-что смыслил.

Не скажу, что, осматривая первый этаж, мы не мандражировали. Такую тревогу я не испытывал даже тогда, когда выбирался из окружения, скрываясь в разрушенных домах Грозного. Мне казалось, что опасность таится в каждом коридорчике, за каждой дверью.

Плат вообще изменился в лице и дрожал, как осиновый лист. Я его понимал – мы ступили на тропу настоящей войны и чем она закончится он не представлял. Тем более, что мы даже не знали, кто наш противник. А он был очень опасен, судя по тому, как неизвестный /или неизвестные/ "приспал" незадачливого охранника.

То, что мы нашли, подтвердило мои худшие предположения. В большой комнате, отделанной дубовыми панелями и напичканной разнообразной электронной аппаратурой – видимо, это был кабинет директора бани – во вращающемся кресле сидел еще один жмурик. И его оприходовали почти по той же технологии, что и "быка". За одним мелким отличием – мужику /а ему было никак не меньше сорока с хвостиком/ ребром ладони перерубили кадык. Да-а, не хотелось бы мне попасть под горячую руку неизвестного бойца…