Кровь за кровь

— Он-то скажет, но ведь времени-то сколько, Феденька, с тех пор убежало: все уплыло меж пальцев-то. — Он выразительно растопырил свои длинные и тонкие пальцы, словно подтверждая сказанное.

— Да-а, у тебя уплывет, как же, жди! — усмехнулся комиссар. — Хорошо! — неожиданно произнес он. — Я тебя сейчас отпускаю, но советую серьезно подумать… Не будет тебе покоя, пока не отдашь золото Советской власти! И чем раньше — тем лучше! — Федор подписал пропуск и вернул его Пашке.

Быстро и несколько суетливо подхватив желанный листок со стола, Пашка моментально скользнул к дверям, успев, однако, бросить пронзительный взгляд на Сергея, и только после этого выскользнул за дверь.

— Ну, что же, товарищ Панков, — проговорил Семенчук, как только дверь за Пашкой закрылась. — Я с большим нетерпением ожидал твоего приезда!

— Странный тип! — кивнул Панков на дверь. — Что это он так гнусавит?

— За это его и прозвали «Пашка-гнус»! Хитрый, бестия, до невозможности! — Федор покачал головой. — До революции специализировался по квартирным кражам…

— «Домушник»?

— Вот-вот, «работал» всегда один и считался хорошим профессионалом среди своих: следов не оставлял и ошибок не делал… Поймать его было почти невозможно, тем более что он никогда не забывал делиться «доходами» с полицией… А незадолго до революции его выдал полиции конкурент, которому он отказал в содружестве…

— И его, наконец, удалось посадить? — подхватил Сергей.

— Нет! — едва ли не с восхищением воскликнул Федор. — И тут ему удалось ускользнуть: откупился, почти все отдал, но откупился… И в этот самый момент судьба Сталкивает его с Валентином Громовым, который и уговаривает его податься на золотые прииски. Оказавшись на мели, Пашка долго не раздумывает и соглашается. Фортуна улыбнулась: напали на богатую жилу, которая могла обеспечить их на всю оставшуюся жизнь, но… революция перечеркнула планы: продав какому-то чудаку свой участок, они возвращаются в город…

— Вы, наверно, всю его биографию выучили! — улыбнулся Сергей.

— Пришлось… По некоторым сведениям, они намыли — гам очень много золота, а оно, ох, как нужно стране!

— Зачем же вы его отпустили? — воскликнул удивленно Данков. — Удерет же…

— Никуда он не денется… Он Грома боится как огня, золото от него утаил, а в городе — будто под охраной. — Комиссар дружелюбно положил руку на его плечо.

Только сейчас Сергей мог внимательно рассмотреть Семенчука: крепкого телосложения, высокого роста. Заметив на его грубой руке выколотый якорь, Сергей спросил:

— Море покинули… разочаровались?

— Глазастый! — одобрительно заметил комиссар. — Нет, кто хотя бы раз выходил в море — никогда его не забудет! Ушел потому, что партия так решила! — Он задумался на мгновение, потом сказал: — Вовремя ты приехал сюда! Правда, ничего нового сообщить не могу. Ничего… Но об этом позднее: устройся, отдохни с дороги, потом и задумаемся вместе…

В этот город Сергей Панков был направлен не случайно, и о его задании здесь знал только один человек — Федор Семенчук. Несколько недель назад арестовали связного из контрреволюционной группы Союза вольной интеллигенции. Программа этого союза была довольно обширна: сеть террористических акций против Советской власти до захвата самой власти.

К сожалению, арестованный знал очень мало, но на одном из допросов упомянул о неком Седом, являющемся руководителем Центральной боевой группы СВИ. Органам ЧK было известно это имя: о нем рассказывали и другие арестованные. Его никто не видел, но все в один голос отзывались о нем положительно и не без страха в голосе. По их словам, это был жестокий и умный человек, а благодаря своей осторожности он никогда не оставлял свидетелей, ему удавалось спокойно избегать арестов. Удалось выяснить, что Седой работает в каком-то советском учреждении и пользуется авторитетом у властей. Особый отдел ВЧК сумел нащупать тоненькую ниточку, ведущую к руководству СВИ, но она неожиданно оборвалась, а следы вели в город, в который и решено было направить Сергея Панкова…

— Вообще-то я не устал… — начал было Сергей, но комиссар перебил его:

— Отдыхать… Еще успеешь наработаться! — Выглянув в коридор, крикнул: — Василий!

Через мгновение в дверь просунулась рыжая голова молодого парня. Заметив Панкова, он вошел и закрыл за собой дверь.

— Звал, товарищ Федор? — стараясь казаться солидным, произнес он.

— Проходи, Василь… Вот, познакомься: товарищ Панков, из Москвы…

— Зарубин… Василий, — важно проговорил тот, затем, шмыгнув своим веснушчатым носом, крепко пожал Сергею руку.

Этот невысокий парень с ясными голубыми глазами сразу чем-то понравился Панкову. Ответив на рукопожатие, он улыбнулся и сказал:

— А меня — Сергей.

— Ты голоден? — спросил Семенчук.

— Да нет! — несколько поспешно ответил Панков.