Кровь за кровь

– Смерть некромантии! – Старший Паладин Цо ответил салютом на салют и обернулся к небольшому отряду из тысячи воинов, сидящих по трое на распластавшихся по песку скакунах: – Паладины! Наш час настал! Разведчики выследили работорговцев, вскоре нам надлежит исполнить свой священный долг!

Сидящие на конях воины воодушевленно вскинули вверх руки с зажатыми в кулаках короткими луками и тихим шепотом изрекли:

– Смерть некромантии!

Отряд поднял лошадей и бесшумно устремился в пустыню, следуя за Старшим Паладином. Цо, как подобает одному из высших чинов Ордена, восседал на своём скакуне один, ибо в случае столкновения с врагами ему предстоит разить приспешников Некромосов из боевого жезла вереницами заклятий и сидящий впереди попутчик будет сильно мешать сему процессу.

– Туда! – один из разведчиков, скачущих подле Старшего Паладина вдвоём на одной лошади, указал в сторону горизонта, на фоне которого несильный ветер вяло сдувал песчаную пыль с шапок высоких барханов. – Ветер скроет наши следы, и мы обойдём караван слева! Выйдем точно на их тропу!

Около часа отряд двигался против ветра, всячески соблюдая правила бесшумного передвижения по пустыне, потом ветер стих, и впереди одновременно показалась широкая вереница следов, теряющихся вдали меж барханов, и едва заметная фигурка всадника, скачущего по сим следам навстречу отряду. Всадник поравнялся со Старшим Паладином и осадил коня:

– Работорговцы остановились двести ударов сердца назад! В воздухе пред ними вспыхнули рабские врата, и оттуда явился некромант! Сейчас он принимает живой товар! Я сразу же помчался к тебе, Старший Паладин, остальные следят за врагами!

– Всем оставаться здесь и ждать моего приказа! – Приказал Цо и повелел гонцу: – Веди меня туда! Только тихо! Не спугни некроманта!

Гонец помчался обратно, и Старший Паладин устремился следом. Вскоре пришлось спешиться, дабы не быть заметными, и красться меж барханов, сильно пригнувшись.

– Вон они! – чуть слышно прошептал гонец, указывая вдаль. – Некромант стоит подле рабских врат!

Старший Паладин извлёк из подсумка доспехов гномскую подзорную трубу, осторожно разложил её, дабы труба не издала никаких щелчков, и поднёс сие волшебное зрительное средство к глазам. Взирать на Некромоса посредством обычной подзорной трубы крайне опасно. Некромант может заметить блеск её стёкол, вызванный солнечными лучами. Если такое произойдет, Дитя Некроса немедленно скроется в портале. Но прежде он исторгнет в наблюдателя массу смертоносных заклятий, ибо Некромосы всегда являются за рабами во всеоружии. Выстоять в схватке один на один с некромантом крайне тяжело, за пять тысяч лет существования Ордена очень немногим удавалось подобное, и лишь дважды Некромос был повержен насмерть.

Но гномская подзорная труба являлась магическим изделием и потому никогда не имела бликов, зато умела видеть в ночной тьме демоническим взглядом. Заметить её некроманты не могли, но это ещё не значит, что угрозы никакой! Некромос способен ощутить присутствие шпиона по теплоте его тела. Здесь, во власти бескрайней Ратхаш, тепловой нюх Детей Некроса действует на малом расстоянии, ибо всё вокруг, от песка и до воздуха, много горячее к*Зирдского тела. Но подкрасться к некроманту вплотную всё равно не получится, он заметит тебя прежде, чем ты сумеешь вонзить ему в спину нож. Впрочем, это иносказательное выражение, ибо ножом гладкий доспех Некромосов не пробить. Тут нужны клинки, зачарованные могущественными эльфийскими магами.

Или же отборная вереница Боевых Пульсаров, испущенная из тяжёлого жезла, коими вооружены только Старшие Паладины. Сам Цо такой жезл, разумеется, имел, но пускать его в дело не торопился. Потому что Старший Паладин суть слишком ценная фигура, и риск его жизнью должен быть оправдан. Сейчас не тот случай. Сигнала Цо ждёт Небесная Тысяча, и некромант сей не главное. Главное – рабские врата, через которые Некромосы забирают на Некрос живой товар. Врата эти расположены где-то неподалёку, он разыскивает их третий год, и на этот раз непременно найдёт. Старший Паладин покрутил колесико подзорной трубы, приближая изображение.

Караван действительно был большим, не меньше двух тысяч рабов, и все они были Детьми Пустыни. Работорговца Цо узнал сразу. Это торговый визирь одного из трёх ханов, чьи территории располагались вокруг этого места. Согласно докладам шпионов, сей визирь отвечает у хана исключительно за торговлю рабами и более не занимается ничем. Впрочем, определить в точности, какому именно хану принадлежат сии пески, невозможно. В этом затерянном клочке пустыни никто не живет и жить никогда не станет, ибо до ближайшего оазиса почти полторы тысячи феракхов. В столь безжизненные, насквозь прокалённые солнцем пески никто не заходит десятилетиями, если не реже, и подобных вечно заброшенных мест в лоне великой Ратхаш тысячи. Именно в таких всеми забытых захолустьях некроманты тайно размещают свои рабские врата.