Кровь за кровь

– Может быть, подумаете? – спросил Тимохин. – Не стоит сгоряча принимать подобное решение. Подумайте, Лариса, мы хотим сделать все возможное, чтобы свести риск к минимуму, но сами понимаете, в ходе акции может произойти все, что угодно. Если откажетесь, я приму это как должное.

В глазах женщины вспыхнул огонь.

– Я сказала, что согласна. Когда мы начнем подготовку к акции?

– А мы ее уже начали.

– Что требуется от меня?

– Извините, попытаться перевоплотиться в даму легкого поведения, этакую капризную, избалованную вниманием мужчин, самовлюбленную особу. Именно такой вас должны увидеть бандиты.

Коломина улыбнулась:

– Вы решили представить меня им?

– Нет. Но перед тем как решиться на нападение, они обязательно будут со стороны изучать нас. А мы должны предоставить им такую возможность.

– Понятно! Для перевоплощения одной игры мало, необходимы соответствующая одежда, прическа, косметика…

– Это все будет обеспечено. Главное, чтобы вы сыграли роль…

– Шлюхи высокопоставленного похотливого чинуши, так? – продолжила Коломина.

– Да, грубо, но по сути верно.

– Я сыграю эту роль.

– Уверены?

– Да!

– Ну что ж, будем считать, что договорились?

– Договорились.

– Вы не измените своего решения?

– Нет!

– Тогда я включаю вас в состав группы.

– А кто же будет вам еду готовить? Или одно другому не помешает?

– Думаю, майор Иванов без труда решит эту проблему.

– О да, Иванов решит! Если Сергею Сергеевичу поставить задачу, то будьте уверены, он ее выполнит.

– Вы еще посидите или пойдете к себе?

– Посижу недолго…

– Хорошо. А я пойду. Спокойной ночи, Лариса Егоровна, и спасибо вам!

– Пока не за что, товарищ полковник! Спокойной ночи!

На утро следующего дня, воскресенья 31 августа, командир сводной группы объявил сбор и совещание личного состава сразу же после завтрака в 8.30. На совещание была приглашена и Коломина. Присутствовали также комендант объекта, майор Шепель, отозванный на базу от дома Школярова и доложивший о том, что за время наблюдения оборотень находился в квартире и ни с кем не связывался, и прапорщик Чернов.

Тимохин довел до присутствующих результаты проведенных накануне совместных с начальником УВД Блачинска мероприятий, позволивших разоблачить пособника бандитов майора Школярова, установить личности членов банды, эмиссаров экстремистской организации, руководящих действиями местных бандитов, а главное, определить цель их преступной деятельности – дестабилизацию обстановки в регионе. После чего командир спецподразделения перешел к конкретике:

– Таким образом, мы знаем, кто ведет террористическую деятельность в регионе, и должны в кратчайшие сроки пресечь ее. В связи с тем, что в настоящий момент банда находится на нелегальном положении, отработка ее в индивидуальном порядке не только нецелесообразна, но и опасна с точки зрения достижения нужного нам результата. Бандиты наверняка, находясь в режиме ожидания, связаны между собой, а значит, если мы начнем выбивать их поодиночке, то это может привести к провалу всей операции. Один тревожный сигнал отрабатываемого бандита – и остальные укроются так, что достать их будет сложно, если вообще возможно. Банда растворится, и наши действия окажутся бесполезными.

Шепель поднял руку:

– Разрешите слово, товарищ полковник!

Александр косо глянул на Михаила:

– Я не говорил, что все вопросы после моего доклада?

– А у меня не вопрос, у меня предложение.

– И что за предложение?

– Если нам известны места настоящего нахождения членов банды, то почему не ударить по ним одновременно? И тогда никто никуда не испарится. Ну если только на небеса…

Тимохин покачал головой:

– А где гарантия того, что все бандиты в нужное нам время окажутся на своих хатах? Где гарантия, что в нужное нам время главный преступник Ачил Адаев будет сидеть на квартире своего подельника Хасана Мамедова вместе с телохранителем Гураевым?

– А что, мы не можем установить контроль над бандой и шоблой террористов?

– Установить контроль можем, но не можем заставить бандитов подстраиваться под нас и находиться дома в нужное нам время. И потом, как ты думаешь, отморозки, что режут безо всяких эмоций женщин и детей, поняв, что их обложили, покорно поднимут лапы и сдадутся на милость победителя – или окажут яростное сопротивление?

– Это будет зависеть от того, дадим ли мы им возможность оказать сопротивление, – пожал плечами Шепель.