Кровь жизни

Один из мужчин попросил меня сесть во главе стола, где всегда восседал мой муж. С другого конца стола стоял священник. Он, прочитав какую–то молитву, вынес мне приговор:

«Миссис Маргарет Ричвуд, вдова покойного Генри Ричвуда, нашего бесценного друга. Вы убили своего мужа укусом в шею, выпив его кровь. По закону мы должны сделать с вами то же самое, но решили, что приговор не будет столь жестоким, тем более в пророчестве сказано: «И поможет жена мужу обрести покой».

Вы будете обречены на пожизненное заключение в своем замке. Замок после смерти мужа остается в полное распоряжение жены, и она имеет полное право делать с ним все, что заблагорассудиться. Но вы лишаетесь этого права, так как ваш муж умер не своей смертью, а от вашего укуса. Кто–то из ваших потомков должен будет занять ваше место, после вашей смерти. Это также сказано в пророчестве.

Вы лишаетесь, право на общение с друзьями и родными, исключение составляют лишь ваши слуги, которые остаются с вами. Так же, отойти от замка дальше пары метров у вас не получиться, любая попытка приведет вас обратно в этот самый зал. Вы сможете принимать нормальную человеческую пищу, но периодически будет появляться желание угоститься человечиной и свежей кровью…

Вы будете быстро стареть. Каждое утро, просыпаясь, вы будете глядеться в зеркало и видеть, что на вашем лице, на одну морщину стало больше. Как я вижу, процесс уже начался. Но это лишь минусы, есть и плюсы.

Теперь после того, как вы выпили кровь мужа, у вас разовьется талант управлять действиями людьми, читать их мысли и возможно, даже видеть сквозь стены.

На этом все, прошу всех очистить помещение. Никто из ваших друзей сюда больше не вернется. Вы остаетесь одна, со своими слугами. Прощайте, Маргарет!»

Все разом встали и направились к выходу, на прощание одарив меня злым взглядом. Я молчала, лишь исподлобья поглядывала на них.

Когда все ушли, я созвала дворецких, пару слуг и двух поваров и строго настрого запретила им пользоваться лестницей слева, приказав повесить перед ней ограничивающую кованную цепь. По этим ступеням, мы всегда спускались и поднимались с моим любимым мужем… С моим кавалером… С моим героем…Теплые чувства были связаны с этой лестницей… Затем велела поварам приготовить мне обед. Я проголодалась.

Прислуга разошлась, а я сидела в кресле, заливаясь горестными слезами и меня не покидала мысль о моем любимом Генри…

Глава четырнадцатая. НОЧЬ ОТКРОВЕНИЯ. «КРОВИ СТАНОВИТСЯ МЕНЬШЕ»

Около пяти лет я питалась теми людьми, которых ловил мой главный слуга, то есть, то чудовище. Кстати, он тоже мне достался от моего мужа и жил в своем подвале. Оказалось, с помощью этого монстра наши мужья удачно охотились. Он не питается человечиной, поэтому мне доставалось все. Его пищей является местная живность, наверно ты заметил, что у замка не поют птицы…

Он охотился на людей в окрестностях замка: пара туристов забредших случайно, охотники, любовники. Но однажды к нам перестали забредать, точнее, водиться люди. Страшными легендами оброс этот ужасный лес. Люди боялись приближаться к нему. Боялись «диких зверей». Никто не осмеливался прогуливаться здесь. Большинство деревень, к которым прилегал лес, постепенно обезлюдели.

Хочу отметить, во всех деревнях, мы щедро выкупали часть продуктов: пшеницу, кукурузу, домашний скот, сыры, вина и все хранили в наших погребах. Повара тушили мясо, а затем консервировали. Смешивая животное с человеческим.

Спускаясь в хранилище, можно было увидеть такую картину: слева в бочках и бутылках дозревают вино и сыры на полках, дальше фрукты и овощи, консервы, бакалея, а в самом дальнем углу за тяжелыми дверьми хранится мясо: висит поросенок, а рядом человеческая туша. Мне это чертовски нравилось. Благо и денег у нас было предостаточно. Удивительно, как несколько небольших драгоценных камушков могут обеспечить безбедную жизнь целому поколению. Таких камней у нас осталось еще целых полсундука.

Иногда я пробовала пить кровь животных, на какое–то время это сдерживало жажду, но потом появлялась пустота…Хотелось еще…Еще больше…

Я терпела «кризис» целых три года. Чудовище могло поймать одного человека в год…Этого было недостаточно… Ближе к городам ходить было опасно, и я ему это строго запретила, я не хотела потерять и его тоже…

Я страдала. Каждую каплю человеческой крови, выпивала с таким наслаждением, коего никогда не испытывала…