Кровь, золото и помидоры

Я пошёл к вождю, которого женщины привели в чувство. Однако тот, вместо радости и благодарности, лишь заливался слезами. Мне это показалось странным и я поинтересовался причиной его горести. Тот, увидев меня, сначала пытался упасть на песок и молил какого-то Бога не убивать его народ, но десяток минут уговоров и снятый целиком шлем наконец уверили его, что перед ним лишь я, просто в каких-то странных одеждах. Только после этого, он постоянно мне кланяясь, ответил:

— Витале — это лишь просто сборщики налогов, — он с горечью протянул руки к морю, — караибов бесчисленное множество! Они вскоре все приплывут мстить нам! Селенье обречено!

Я обрадовался этим новостям.

— Это же отлично!

Он, вытерев слёзы с глаз, удивился.

— Почему? Тебе доставит радость, видеть наши смерти?

— Потому, что они соберутся все вместе в одном месте и мы их всех убьём! Не нужно будет бегать за каждым по разным островам!

Он замер.

— Ты хочешь им противостоять? Но их же множество, десятки каноэ!

— Ул Ан, мы хоть и мирные торговцы, — ответил ему я, — но когда нужно, вполне можем постоять за себя.

Я перевёл его слова и свой ответ военачальнику. Тот громко хмыкнул при словосочетании «мирные торговцы» и поддержал мой шутливый тон.

— Есть только одна проблема, которую я вижу в этом сеньор Витале, — серьёзно заметил он.

— Это какая же? — я даже удивился, пытаясь перебрать в голове варианты, при которых каноэ могут угрожать нашему «Повелителю морей».

— Остров слишком маленький, негде будет хоронить столько трупов, — с полной серьёзностью закончил он свою мысль.

Мы переглянулись, на его губах скользнула улыбка и мы громко заржали, как два боевых коня. На нас со страхом посмотрели местные, и я переведя наш разговор теперь уже вождю, вверг его в священный трепет и полный ступор. Оставив его в таком состоянии, мы пошли к солдатам, которые ждали конца нашего разговора. Меня обступили офицеры, которые с восхищением и опаской посматривали на шлем и доспех. Первым не выдержал Марко.

— Сеньор Витале, где вы такие ужасы встречали? — спросил он, показывая на шлем, — я когда первый раз его сегодня увидел, думал наложу в штаны от страха.

Я, сам взявший рисунок необычного шлема из воспоминаний симбионта, который подсунул мне его, при составлении доспеха, лишь пожал плечами.

— Читал я сеньор Марко, что в далёкой древности были такие великие воины — Яутжа. Вот они такие шлемы и носили. Когда я решил создать себе новый, необычный доспех, то подумал, почему бы и не использовать их вариант. Согласитесь, получилось же здорово?

— Детей пугать да, очень здорово, — не согласился он, — представляю, когда остальные рыцари увидят его на вас, вот страху-то натерпятся! О, а давайте, вы ночью к нам на корабль в нём приедете?

— Сеньор Марко, вам сколько лет, — я покачал головой, — капитан, я смотрю, плохо стал на вас влиять.

Старик виновато развёл руками.

Через два часа, когда я переоделся в привычный костюм, а поселение неподалёку от нас успокоилось от сообщения, что приготовленных людоедам жертв отдавать не будут, ко мне заявился вождь, вместе с десятью стариками. Они начали кланяться издалека, причём странным образом. Опускались на землю, лицами вниз, несколько раз кланялись, затем вставали, делали десять шагов вперёд и всё повторялось заново.

Я вышел им навстречу, удивлённый таким поведением. Передо мной, наконец дойдя, упали все.

— Великий повелитель Витале, — вождь обратился ко мне, непрерывно кланяясь, — прошу простить меня и мой народ за то, что приняли вас за человека.

— Ул Ан — я человек, — не понял я его обращение, думая, что он меня научил языку неправильно.

— В наших легендах есть верование, что Земи, отвечающие за свою часть вселенной, могут путешествовать под видом людей, проверяя, как выполняются их заветы. Прошу простить нас, что не распознали Бога, и не гневаться на народ араваков.

— Ул Ан — я простой человек, просто с другой земли, — попытался втолковать ему я, но чем больше этого делал, тем более ясными становились их лица, и они ещё больше кланялись мне.

— Изволь великий Витале, доставить нам честь и возлечь с любой дочерью племени, чтобы почтить наше селение своим наследником, — спросил он, отчего я даже закашлялся.

— Вот уж нет, спасибо, — отказался я, чем вызвал среди них переполох и стенания.

Они попытались настаивать, на что я ответил, что боги вообще-то могут гневаться и они тут же повторили свой путь с поклонами, только обратно.