Кровавая баня Крупнера

Шламов влетел в квартиру, толкая перед собой тело, буквально держа на вытянутой руке. Он ожидал стычки с несколькими противниками, стычки короткой и жестокой, боя на поражение, в результате которого должен будет остаться кто-то один, и даже немного разочаровался, никого больше не обнаружив. Держа наготове МСЛ, он заглянул на кухню, в туалет и ванную, но посетитель оказался один. Пошарив у него по карманам, Шламов нашел удостоверение сотрудника Федеральной службы контрразведки на имя Брянцева Игоря Алексеевича и пистолет Макарова в оперативной кобуре под мышкой. Принадлежность парня к Большому дому его нисколько не удивила. Появление таких «гостей» было уже неизбежным, только в каком качестве? Открывал ли он дверь, чувствуя себя хозяином положения, так сказать, для затравки дружеской беседы: «Добро пожаловать, Сергей Пантелеевич, я уж вас заждался, надо поговорить»; либо покидал квартиру, сделав свое дело? Какое? Нет, тут ответ однозначен. Шламов внимательно оглядел пол в прихожей. Пластилина он размазал немерено, но, присмотревшись, различил лишь свои следы. Он подумал немного и заглянул в сумку гэбиста. Черный кусок в коробке оказался неполным, а завернутое в бумажку лезвие безопасной бритвы «Спутник» носило на себе его следы. Значит, СВОЕ дело товарищ Брянцев сделал, и от этой мысли сразу стало неуютно. Шламов подошел к окну. Неизвестно, что он там хотел увидеть — машину с ведомственными номерами или пеших наблюдателей с рациями в руках. Слушают ли квартиру сейчас? Впрочем, никаких членораздельных звуков пока не производилось. Шламов злобно прищурился.

«Вот так, гады, — подумал он, стиснув край подоконника, — побороться со мной решили. Ну ладно, поборемся!»

Прикинув, что сам он вряд ли сможет отыскать «закладки», Шламов решил навестить друга и коллегу по «благому начинанию». Все равно его следует как можно скорее поставить в известность.

Нечипоренко уже пятый день не контактировал со своим подельником, и его настроение постепенно стало улучшаться. На выходных он расслабился, хотя и понимал, что от видимого бездействия положение не изменится, но на душе стало намного легче.

Шламов напомнил о себе, явившись непосредственно домой. Вид у него был мрачный, и Нечипоренко понял, что опять что-то произошло.

— Привет, — сказал Шламов, — есть некоторые проблемы. Я по телефону не стал, сам знаешь.

— Да, — ответил Нечипоренко. — Что?

— У меня квартира, похоже, стоит на прослушивании.

— С чего ты это решил?

— Есть причины, — лаконично сказал Шламов. — Поехали, я тебе кое-что покажу.

Нечипоренко быстро собрался, и они сели в машину. Всю дорогу они молчали. Накануне гэбист отыскал в салоне «жука», и не было уверенности, что их не «пасут» каким-либо иным, более изощренным методом.

В квартире капитан извлек из внутреннего кармана пиджака небольшой приборчик в кожаном футляре, имитирующем толстое портмоне. Это был детектор, регистрирующий наличие подслушивающих устройств. Включив его, Нечипоренко медленно пошел вдоль стены, то поднимая, то опуская прибор. Световая шкала — ряд красных светодиодов — начала прыгать.

— Угу, — промычал гэбист и поднес детектор к розетке. Индикатор загорелся на полную мощность. Прибор функционировал, посылая сигнал и принимая радиоизлучение передатчика. Нечипоренко кивнул и показал на розетку пальцем.

Обесточив на всякий случай квартиру, они сняли первую «закладку». Нечипоренко продолжил обход и через семь минут обнаружил вторую. Теперь, когда ясно было, где искать, Шламов без труда разглядел на обоях края разреза. В ярости он ткнул пальцем в центр кружка и, сопя, вытащил серый цилиндр. Нечипоренко отвинтил крышечку и вытряхнул на ладонь батарейки.

— Ну вот, все, — произнес он, убирая причиндалы в карман. — Теперь можно разговаривать. Показывай, что там у тебя.

— Туда, — показал Шламов.

Нечипоренко стало дурно. В ванне лежал труп молодого мужчины, на голове которого зияла страшная рубленая рана. Лицо было покрыто сгустками засохшей крови и мозговой ткани. Еще некоторая часть мозгов вылезла через щель и присохла к сливному отверстию студенистыми красно-серыми комочками.

— О, Господи, — прошептал Нечипоренко, хватаясь за раковину.

Он не удержался, и его стошнило.

Шламов с пренебрежением наблюдал за слабостью коллеги, и когда тому полегчало, пустил холодную воду. Нечипоренко жадно хлебнул и прополоскал рот. Шламов спросил:

— Тебе фамилия Брянцев ничего не говорит?

— Игорь Алексеевич? — Уловив утвердительный кивок, Нечипоренко снова глянул на труп. — Так это он?.. Ты его… О…

— А что мне было делать? — возразил Шламов. — Я прихожу домой, а мне дверь навстречу открывается.

— Очень плохо. — Нечипоренко вышел из ванной и, словно зомби, поплелся на кухню. — Это было неправильно.

— А как правильно? — поинтересовался Шламов.

— Дать уйти. Дать ему уйти! — заорал Нечипоренко. — Ты, кретин, ты думаешь, теперь нам это все сойдет с рук?! Да тут уже прямая засветка! Ты вообще думаешь, когда делаешь что-нибудь?!!

Шламов молча перенес эту тираду.

— И что ты предлагаешь? — ровным голосом спросил он.