Кровавая дорога в Тунис

Гитлер никогда не придавал Средиземному морю такого же большого значения, как англичане. Для него это была лишь досадная помеха, отвлекающая его от войны на уничтожение, которую он вел на Восточном фронте. Для Муссолини Северная Африка была гораздо ближе, и эта война была для него не просто колониальной экспедицией. Однако вопрос господства на Средиземном море решался не полководцами и подчиненными им войсками, а сложным комплексом факторов, среди которых главную роль играли вопросы снабжения.

На суше увеличение протяженности коммуникаций происходило после каждого удачного наступления и давало новые преимущества обороняющемуся. Это устанавливало естественное равновесие в ходе борьбы за Киренаику, что было исключительно важно для обеих сторон, так как все, что двигалось и дышало, в ходе войны в пустыне приходилось снабжать по морю. Начальник службы тыла штаба Александера генерал-майор Миллер писал: "Снабжение войск во многих отношениях стало проще. Чем дальше отодвигается битва от баз снабжения, тем слабее становится армия. И наоборот: чем короче коммуникации, тем легче проводить переформирование и доставку подкреплений". Основой всех действий англичан на Средиземном море была Мальта. То, что войска Оси весной 1942 года не сумели захватить остров, как правильно предсказывал Кессельринг, нанесло смертельный удар их армиям в Африке.

Когда в августе 1942 года генерал сэр Гарольд Александер стал главнокомандующим британскими силами на Среднем Востоке, Черчилль собственноручно написал ему приказ, требующий "при первой же возможности захватить или уничтожить германо-итальянскую армию под командованием фельдмаршала Роммеля вместе с ее тыловыми сооружениями и запасами в Египте и Ливии". Можно было лишь надеяться, что Александеру повезет больше, чем его предшественникам, при реализации этих трескучих формулировок.

Алекс был вежливым, очаровательным человеком из очень хорошей семьи. В годы Первой Мировой войны он проявил исключительное личное мужество и быстро поднимался по служебной лестнице. В 1937 году, когда ему исполнилось всего 45 лет, он стал самым молодым британским генералом и был назначен командиром 1-й пехотной дивизии.

Во время тяжелейших дней эвакуации Дюнкерка генерал сэр Алан Брук, начальник Имперского Генерального Штаба с декабря 1941 года, сравнил его с другим выдающимся командиром - Бернардом Монтгомери, который командовал 3-й пехотной дивизией. По словам Алана Брука, это были совершенно разные люди. В самых тяжелых обстоятельствах Александер оставался невозмутимым и сдержанным. Казалось, он просто не сознает "всех крайне неприятных возможностей развития событий". К несчастью, эта черта многим наблюдателям казалась проявлением неспособности быстро понять детали тактической и стратегической ситуации. Британский министр иностранных дел Энтони Идеи публично усомнился, достаточно ли у Александера мозгов, чтобы стать главнокомандующим. Генерал-лейтенант сэр Фрэнсис Такер, который командовал 4-й индийской дивизией в Западной Пустыне, считал Александера "самым неумным из командиров, которые занимали столь высокий пост. Я не могу представить себе, чтобы он сумел составить план, не говоря уже о хорошем плане".

Даже автор официальной биографии Александера усомнился в его способностях: "Я полагаю, что его руководство Африканской кампанией свелось к выполнению административной работы. Он не действовал как настоящий генерал. Скорее, он был своего рода квартирмейстером. Мне кажется, он был не слишком умным человеком. Алекс был типичным британским сельским джентльменом, который никогда не читал книг и вообще не интересовался искусством. Однако он обладал особенным обаянием и даром заставить людей любить себя. Кроме того, он был абсолютно честен".

Зато всех американцев (если не считать Марка Кларка) этот тщательно поддерживаемый внешний образ привел в восхищение, так как полностью соответствовал их представлениям об английском джентльмене. Старшие командиры, такие как Эйзенхауэр, Брэдли и даже Паттон, который любил повторять, что не настроен пробритански, высоко ценили Александера. Впрочем, следует признать откровенно, именно личные качества Александера помогли сгладить множество острых углов в англоамериканских отношениях. Однако главной его проблемой как командира оставалась нехватка решительности, так как подчиненные должны были получать четкие приказы. Как заметил Лиддел-Гарт: "Начало карьеры Александера представляло собой череду непрерывных успехов, поэтому он никогда не получил оселка, на котором ему следовало отточить свое лезвие. Более того, он был внутренне неспособен оказывать давление на других, и он стремился избегать ненужных трений. Иногда это мешало ему выступить в роли командира, хотя это было необходимо".