Кровавая дорога в Тунис

"Отличный парень и настоящий лидер. Вероятно, более хороший командир, чем можно подумать, но родился не в том столетии", - решил генерал-майор Пенни, начальник службы связи Средневосточного командования.

Где бы ни появлялся высокий, широкоплечий Паттон, он всегда действовал соответственно своему образу. Прибыв в штаб 1-й пехотной дивизии, расположенный в маленьком оазисе возле Эль-Геттера, Паттон пришел в бешенство, увидев отрытые повсюду щели. "Для чего все это?" - спросил он высоким голосом. "Вы знаете, вражеская авиация часто бывает здесь", объяснил один из офицеров. Паттон повернулся к Терри Аллену. "Терри, которая ваша?" "Она прямо перед вами, генерал", - ответил Аллен. Паттон подошел к окопу, расстегнул брюки и помочился в него. "Ну вот, теперь пользуйтесь".

Но за этими эффектными выходками таились годы профессиональной подготовки и бездонная память, хранившая мельчайшие тонкости военного дела. Эйзенхауэр пока помалкивал, но его все больше беспокоило несдержанное поведение Паттона. Задним числом становится понятно, что это послужило еще одной причиной назначения Брэдли. "Вы мне нужны как командир корпуса, а не как жертва", - сказал Эйзенхауэр Паттону, добавив, что ему предстоит восстановить боеспособность американских частей. Паттон должен был подготовить их к наступлению, которое штаб 18-й Группы армий наметил на 14 марта.

II корпус имели слишком мало сил и мог провести только ограниченное наступление. Он занимал фронт протяженностью около 120 миль, хотя в 4 дивизиях и частях поддержки имелось не более 90000 человек. Слева от них в Западном Дорсале находились 50000 французов, а дальше на север - около 120000 англичан. Главная опасность заключалась в том, что противник мог прорваться между 1-й танковой и 34-й пехотной дивизиями, перерезав американские коммуникации.

К огромному разочарованию Паттона, союзникам приходилось проявлять сдержанность, однако его офицеры смотрели на вещи более трезво. "Я совершенно согласен с тем, что нам не следует спешить с продвижением вперед. Нужно обезопасить фланги. Мы не можем допустить повторения Кассерина", - писал подполковник Портер из штаба 1-й пехотной дивизии.

Первоначальный план Александера предусматривал, что II корпус снова откроет аэродром Телепт, пойдет на Фериану и захватит Гафсу к 15 марта, хотя позднее этот срок был сдвинут на два дня. Паттон приказал 1-й пехотной дивизии взять Гафсу, а 1-й танковой наступать на Макнаси. Остальные две дивизии он оставил в резерве, чтобы парировать любой неожиданной выпад Роммеля. Он полагал, что фельдмаршал все еще в Тунисе.

* * *

Тем временем Монтгомери собирал войска перед линией Марет, готовясь начать наступление ночью 20/21 марта. Операция "Боксерский галоп" должна была привести к прорыву линии Марет и броску вперед, не задерживаясь в узостях у Габеса. После этого планировалось наступление на север, захват Сфакса, Суса и самого города Тунис. Воздушную поддержку должны были оказывать ВВС Пустыни под командованием вице-маршала авиации Гарри Бродхерста. В ходе Битвы за Англию Бродхерст отличился как летчик-истребитель, а потом служил начальником штаба у маршала авиации Конинхэма до того, как тот стал командующим тактической авиацией северо-западной Африки. Эта структура была создана через день после того, как Конингхэм 17 февраля принял у бригадного генерала Кутера авиагруппу воздушной поддержки.

Отношения между Монтгомери и Конингхэмом всегда были плохими и во время боев в пустыне стали еще хуже. Конингхэм был известен своим взрывным темпераментом. Он являлся сторонником равноправия при организации воздушной поддержки сухопутных войск. В Тунисе этого не было и в помине. Американское военное министерство вообще подчинило свою воздушную армию пехоте.

Конингхэму подчинялись: 242-я авиагруппа (коммодор авиации Кеннет Кросс), действовавшая совместно с 1-й Армией; ВВС Пустыни (Бродхерст), помогавшие 8-й Армии; американское XII тактическое воздушное командование (бригадный генерал Пол Л. Уильямс), помогавшее II корпусу. Конингхэм требовал независимых действий авиации, что приводило к постоянным трениям. Однако в Тунисе авиация союзников впервые не была безмолвным придатком сухопутных сил. Она превратилась в гибкое, мобильное ударное соединение, которое Конингхэм называл "комбинацией щита и меча". Однако Бродхерст ни о чем таком не думал. Приняв ВВС Пустыни, он тут же приказал летчикам сосредоточиться на поддержке наземных операций.