Кровавая карусель

…На другой день, в понедельник, Пейн вышел на работу (он служил на пробковой фабрике). Придя домой во время обеденного перерыва, он узнал, что Мэри до сих пор никто не видел; не поступило от нее и каких-либо известий. Тогда Пейн решил отправиться к тетке Мэри на Джейн-стрит. На конке дорога заняла пятнадцать минут. Здесь он выяснил, что в воскресенье миссис Даунинг не было дома и она ничего не может рассказать о племяннице. Остаток дня Пейн в смятении метался между домами друзей и родственников Мэри. Но так ничего и не узнал. Мэри исчезла. Тогда Пейн отправился в редакцию нью-йоркской газеты «Сан», где дал осторожно составленное объявление. Оно появилось в газете на следующий день: «25 июля, в воскресенье, — говорилось в нем, — ушла из дому девица в белом платье, черной шали, голубом шарфе, шляпке с перьями, светлых туфлях и с таким же зонтиком; предполагают, что с нею произошел несчастный случай. Тому, кто сообщит о ней какие-либо сведения в дом № 126 по Нассау-стрит, будет выдано вознаграждение».

Когда об исчезновении Мэри узнал Элфред Кромлайн, за месяц до описываемых событий покинувший меблированные комнаты и ухаживавший за дочкой хозяйки до Пейна, он не на шутку переполошился.

Прежде всего он навестил миссис Роджерс, затем стал наводить справки, предпринял кое-какие розыски. Скоро он пришел к выводу, от которого, как он объяснял впоследствии, у него мороз пошел по коже: Мэри похищена с гнусными намерениями и даже, возможно, содержится под стражей — вероятно, в одном из «веселых» домов на противоположном берегу Гудзона.

Примерно в полдень 28 июля Кромлайн со своим другом Арчибальдом Пэданом сели на паром, идущий на ту сторону Гудзона, в Гобокен. Вдвоем они расхаживали на пристани и по берегу. И вдруг неподалеку от Пещеры Сивиллы, у Касл-Пойнт, поиски Мэри неожиданно завершились успехом. Заметив у самой воды группу людей, Кромлайн растолкал их локтями и очутился перед изуродованным телом молодой девушки, лежавшем на песке.

Позднее репортер газеты «Геральд», случайно оказавшийся на месте происшествия, так описывал зрелище, открывшееся глазам Кромлайна: «Самое тяжкое впечатление произвел первый взгляд на нее… Черты лица едва различимы — до того сильны нанесенные повреждения… в целом она представляла собой одно из самых ужасающих зрелищ, какие только можно вообразить».

Несмотря на то, что лицо было изуродовано, Кромлайн сразу узнал Мэри.

И пресса, и полиция, не задумываясь, приписали злодеяние одной из бесчисленных нью-йоркских шаек, бесчинствующих в Гобокене и его окрестностях.

В начале августа Нью-Йорк жил сенсацией таинственного убийства Мэри Роджерс. Место происшествия привлекало массу любопытных. «В Гобокене по-прежнему наблюдаются толпы народа, у всех на устах имя бедняжки Мэри Роджерс», — писал репортер газеты «Геральд». Нашелся предприимчивый дагерротипист с Уолл-стрит, некто Бэкер, раздобывший портрет девушки, с которого изготовил копии. Рекламируя свое мастерство в «Сан», он уговаривал читателей: «В розницу можно продать большое количество копий, если отвезти товар в Гобокен, куда ежедневно приезжает множество людей, чтобы посетить место происшествия». В те дни фотография едва ли насчитывала год от роду, и Бэкеру надо отдать должное: он быстро сориентировался, нашел коммерческое применение новой технике.

Однако ключ к разгадке тайны убийства все еще не был найден. Туман слухов и маловероятных догадок распространялся по городу. До первой недели сентября ничего нового не произошло — полиция тщетно пыталась выйти на след преступника.

Как же развертывались события дальше? В конце августа в руках полиции оказались кое-какие данные. А именно: некая миссис Фреддина Лосс, хозяйка небольшой гостиницы неподалеку от берега, известила гобокенскую полицию, что ее сыновья нашли предметы женской одежды, разбросанные в кустарнике метрах в трехстах от ее заведения. В числе этих «предметов» были зонтик, носовой платок с инициалами «М.Р.», шелковый шарф, пара перчаток и, как ни странно, белая нижняя юбка. На кусте обнаружили также два лоскутка материи.

Миссис Лосс тотчас же опознала шарф: он принадлежал молодой девушке, которая побывала в гостинице в воскресенье — в тот день, когда исчезла Мэри. По словам миссис Лосс, девушка пришла в гостиницу часа в четыре пополудни в сопровождении «загорелого молодого человека» (именно это показание дало повод сыщику Дюпену — герою Э. По, построить версию о вероятном убийце — офицере флота). «В гостинице девушка, — продолжала миссис Лосс, — выпила лимонаду и полчаса спустя ушла, опираясь на руку своего спутника». Она запомнилась хозяйке «любезностью и скромными манерами»: уходя, улыбнулась и сделала прелестный книксен. Обо всем этом вместе с известием о находке сыновей миссис Лосс полиция узнала месяц спустя после того, как пропала Мэри.