Кровавая Химе (СИ)

Кагами сам того не понял, как его тело рефлекторно понеслось вслед за убежавшей девушкой. Он почувствовал оттенок вины, слабости и небольшого страха, что она снова начнёт избегать его. Это неприятно, когда та, кто вызывает наибольшее количество эмоций держится на расстоянии, Кагами обожал все свои эмоции, а тут… Такое.

Мужчина оглянулся, пытаясь найти её, пока не увидел мальчика, который с лёгкой насмешкой смотрел на него, вызывая дрожь, прошедшую по спине, а также небольшой озноб. Этот маленький дьявол, казалось, унаследовал всё самое «хорошее» от мамочки с папочкой, потому что каждый раз, он показывал свои синие глаза, наполненные наиболее огромным умом и талантом, нежели раньше.

— Изуна-сан, — только так мелочь отзывалась на его вопросы, а вот на просьбы — никогда, — вы не видели куда побежала Карин?

Мальчик задумчиво смотрел в его карие глаза, явно о чём-то думая, пока наконец не подошёл осторожными, маленькими шагами к собеседнику и не протянул руку. Мельком указывая на печать… Это был взрыв-тег.

— Обмен, тебане! — у мужчины дёрнулся глаз, когда маленький дьявол начал подражать своей матери, словно издеваясь над ним. Вы хотите сказать, что им придётся уживаться в одном мире? Да он не выносим уже в таком раннем возрасте, что будет дальше?!

— Хорошо-хорошо! Только не говори Нао-химе. — Узумаки не хотел сейчас спорить, понимая, что важнее была именно Карин. Мужчина достал взрыв-тег, после чего получил от маленького дьявола указатель, куда убежала его девушка. Попрощавшись с мелким, он побежал в другую сторону.

— Кари, обмен! — повернулся в сторону одно из дверей, произнёс требовательным тоном малыш, устремляя свой взгляд на запертую дверь — ключ у него в кармане.

— Большое спасибо, Изуна-сама. — поблагодарила с заплаканными глазами красноволосая девушка, выходя из укрытия, также купив маленького чертёнка. Она достала запечатывающий свиток и отдала его мальчику, также попрощавшись и уходя в другую сторону, в отличие от Кагами.

— Хитрец. — произнёс Мадара, который наблюдал за сыном со стороны, сегодня на нём была ответственность следить за Изуной. — Ты со всей организацией торгуешься, да? — мужчина отошёл от стены, подходя к ребёнку и садясь на корточки, протягивая свою руку вперёд. — Если мама узнает, нам с тобой не поздоровится.

— Обмен! — надул губы мальчик, его глаза тут же покраснели, он собирался устроить истерику, понимая, что ни с отцом, ни с матерью, такое не прокатит, потому что те знали его слишком хорошо.

— Хм, я не рассказываю маме о том, откуда у тебя берутся игрушки. — усмехнувшись, произнёс Учиха, улыбаясь одними глазами. Изуна нахмурился, понимая, что у его папы есть преимущество в виде мамочки, которая уничтожит любую возможность погулять по этому месту, если узнает конечно.

— Хорошо, тебане!

— Не копируй маму. — ущипнув сына за нос, произнёс Мадара, забирая различного рода печати у мальчика, за день он собрал уже восемь взрыв-тегов, шесть скрывающих печатей, десять запечатывающих свитков. Опасное дело, учитывая, что дети не контролируют чакру… Если он однажды что-то взорвёт, то Нао будет в ярости. Учиха пропустил смешок, осознавая запущенность ситуации. Их ребёнок уже запугал некоторых, как только умудрился?

Если бы Мадара не видел собственными глазами, как умело их сын говорит о том, что расскажет ту или иную вещь маме с папой, то до сих пор бы задавался этим вопросом. У них с Нао рос отличный шпион и манипулятор — это он точно унаследовал от матери, никак иначе.

— Маму все слушают. — произнёс мальчик, вдруг мимо них пробежал разъярённый мужчина, Кагами. Он бурчал себе под нос что-то, злясь на мелочь, которая его обманула, потому что узнал, что Карин в той стороне никто не видел. — Бака. — ухмылка появилась на маленьком симпатичном лице, заставляя Мадару пропустить смешок.

— Действительно, идиот. — смотря в спину Кагами, произнёс Учиха, подхватывая сына на руки и направляясь в сторону кабинета Нао, её нужно контролировать, чтобы не пропустила приём пищи, а то совсем запускает это дело временами.

***

— Мей-сан, прошу не двигайтесь. — парень мягко улыбнулся, смотря на уставшую мизукаге, которая работала в течение всего дня и не потребляла пищу.