Кровавая Княжна

Он послушно опустился на кровать. Каяра медленно подошла к нему, все ее тело уже охватило желание в предвкушении новой трапезы. Она отпустила свой контроль, позволяя слуге почувствовать всю мощь ее крови. Соломон не смог сдержать своих клыков от такого нападения величественного аромата. Даже зная, что эта благоухающая кровь – яд для всего живого, никто не мог противиться ее притяжению.

Она аккуратно провела кончиками пальцев по щеке полуобнаженного вампира, затем плавно спустила их к шее. Соломон содрогнулся от подобной нежности. Его руки бессознательно потянулись к ней и легли на ее талию, притягивая хищницу еще ближе. Он словно мотылек теперь сам жаждал сгореть в этом пламени. Она склонилась над ним. Он ощутил на своей коже ее дыхание и закрыл от удовольствия глаза. Каяра выпустила все восемь своих клыков и тут же вонзила их в его шею.

– А, – раздался тихий стон боли, смешанной с наслаждением.

Пальцы Соломона еще сильнее вцепились в ее бедра. Он жаждал прижать ее как можно ближе, жаждал ее всем своим естеством. Он даже не мог скрыть своего возбуждения, чем подначивал Каяру пить с еще большей жадностью. Да, кровь этого вампира не могла сравниться ни с кровью коргов, ни с кровью Володара, но в то же время она была и далека от крови Ярослава. В ней чувствовался приятный привкус благородства, а так же привкус особой силы, коей обладала ее жертва. В какой-то момент Каяра осознала, что стала еще четче ощущать запахи вокруг себя, помимо запаха своего ужина до нее донесся аромат ее совести. Да, кое-кто уже держал путь в сторону их башни, кое-кто охваченный ревностью, болью и надеждой.

В этот момент в ней перемешались сразу два чувства: чувство радости, что сердце Дмитрия еще полно желания и любви, а так же чувство вины за эту глупую радость. Волна страсти, что подпитывала ее голод отступила. Момент был потерян, а вместе с ним и настроение от процесса. Она вынула клыки и попыталась отстраниться от своего слуги, но тот лишь еще сильнее попытался прижаться к ней.

– Соломон, – назидательно произнесла владыка Ринса.

– Простите, я, кажется, через-чур увлекся, – все еще в полубреду улыбнулся вампир.

– Бывает.

– Интересно, Ситал ощущает то же самое, когда вы пьете его кровь? Если да, то этот мужчина в большой беде, учитывая при каких обстоятельствах большей близости, он вас кормит.

– Думаю, Володар вполне способен сдерживать свои эмоции в должной степени.

– Я бы не был так уверен. Знаете, сердце мужчины – это не камень. Может мы и обладаем более сильной выдержкой, чем дамы, но это лишь внешне. Ведь именно этого от нас и ждут, у нас такая роль в обществе, которую мы не вправе нарушить, дабы не быть осужденными. Но, по сути, такая сдержанность делает нас еще более слабыми внутри.

– И каким это образом? – слова Соломона были для нее удивительны, ведь она тоже была воспитана сдерживать эмоции, почти все женские капризы ей были чужды.

– Все просто, мы не можем вываливать в мир всю нашу нежность, но лишь ощущая любовь и тепло, мы бросаем все, что скопилось за период одиночества на ту, которая пробудила в нас большее, чем другие. Она в каком-то плане напоминает нам мать, перед лицом которой мы могли позволить себе быть слабее. Ведь не зря говорят, что женщина – наша погибель. По сути, женщина – наше самое слабое место, именно она может ранить нас куда сильнее любого меча, или возродить из самых недр страданий. Мне порой кажется, что матери специально продолжают воспитывать сыновей, заставляя скрывать свое сердце от мира, но не от нее, чтобы каждый мужчина продолжал быть зависимым от женщины. Коварный пол, что сказать.

– Мне, кажется, ты слишком утрируешь.

– Нет, просто в данный момент я немного ревную.

– Одного укуса мало, чтобы привязать тебя ко мне.

– Укуса да, но я бы попросил в следующий раз не быть столь нежной со мной, иначе я не ручаюсь за свое сердце.

Каяра внимательно посмотрела в его глаза. Она никогда прежде не видела в них столько нежности и грусти, его лицо выражало печаль. Играл ли он сейчас, она не могла сказать с полной уверенностью. Ведь речь не об обычном мужчине, а об изощренном хитреце, оттачивающим свое мастерство столетиями.

– Хорошо, в следующий раз сделаю тебе больно, – коварно улыбнулась Княже.

– Я не это имел в виду! – Соломон тут же ожил, прошлая пелена дурмана отпустила его в одночасье, что не могло не обрадовать Каяру.

– Ладно, мне нужно идти.

– А! У вас гости. Этот паренек, вас что-то связывает?

– С чего ты решил?

– Было похоже, что он уже глубоко осел в вашем плену.

– Поверь, я его не пленила.

– Вы нет, но он мог и сам навязаться в этот омут.

– Разве это мои проблемы?

– Почему-то мне кажется, что да.

– Соломон, попрошу лишь один раз, не втягивай его в свои игры…

– Какие игры?

– Ты знаешь какие, не притворяйся. Я и так пытаюсь оттолкнуть его.

– Но чем больше вы стараетесь это сделать, тем с большим рвением он прет напролом обратно?

– Да.

– Тогда может не отталкивать? Окуните его с головой в свой мир, думаю, он и сам отпадет.

– Не думаю, что он из пугливых…