Кровавая королева

— Возьми лошадь и отведи ее в конюшню! — прокричал он сквозь шум ливня.

Я подошла и взяла поводья, движимая лишь заботой о бедном животном. Огромная каурая лошадь с черной гривой, в которую были вплетены серебряные бусины, послушно сделала шаг мне навстречу. Это благородное животное не могло отвечать за поведение своего хозяина.

При виде меня Кормак открыл было рот, но я покачала головой, показывая ему, чтобы он молчал и не называл моего имени. Я потянула за поводья, и лошадь с готовностью последовала за мной.

Я завела ее в конюшню, в только что вычищенное стойло и велела Даллу Андре задать ей овса и угостить яблоком, после чего бегом бросилась к крепости, догадываясь, что и так промешкала слишком долго. Я была мокрой до нитки.

Минуя занавешенный дверной проем зала, я заметила, что отец со своими гостями сидит за столом, очаг разожжен, зажжены наши лучшие свечи. Хотя Долина всегда экономила восковые свечи. Значит, это действительно важные гости. До меня донеслось распоряжение Долины принести французское вино, а вслед за ним вопрос Боде, который резко осведомился, нашли ли его дочь. Остальные говорили о провинции Северной Шотландии — Кейтнессе, получить который стремились викинги и могущественный Морей. То и дело упоминалось имя короля Малькольма.

Мокрая и грязная, я не могла войти в зал, хотя мне очень хотелось знать, что собрало вместе этих людей, которым лучше было бы оставаться на расстоянии друг от друга. Я поднялась по темной лестнице в свою спальню, стащила с себя грязную одежду и стала рыться в деревянном сундуке, стоявшем рядом с кроватью, в поисках чистой сорочки, платья и туфель. Я натянула выбеленную полотняную рубашку и синее платье, расшитое по подолу и рукавам, которое отдала мне Долина. Дверь отворилась, и ко мне вошла моя кормилица Мэв.

— Поторопись, — сказала она, — тебя зовет отец!

Она расчесала мои спутанные мокрые волосы, вплела в косы желтые ленты и надела мне на голову повязку из разноцветных ниток. Я натянула чулки, туфли, и, когда уже выходила из комнаты, Мэв впихнула мне в рукав вышитый платок.

Когда я подходила к залу, до меня донеслись крики — мужчины о чем-то ожесточенно спорили. Проскользнув внутрь, я увидела, как из-за стола поднялся Макбет, и неожиданно блеснуло лезвие его меча. Затем снова раздался свист стали, когда на ноги вскочил мормаер Морея.

Глава 5

1020 год от Рождества Христова

Впервые я увидела Макбета в тот день, когда король выносил решение относительно гнусного убийства его отца. Он стоял на холме в лучах солнца. Я была еще слишком мала, а потому, прижавшись к матери и мало что понимая, наблюдала за величественными воинами, священниками и королем в красной мантии, которые собрались на плоской вершине холма судилищ в Сгиане, который носил название Скона, или Ячменной лепешки.

Королевские судебные слушания происходили в Шотландии регулярно и проводились либо в Сконе, либо когда король посещал местных вождей; как правило, судебные разбирательства приурочивались к местным ярмаркам и дням продажи скота. На этих слушаниях король мог показать себя во всей своей красе — могущественным, но справедливым, к тому же это было неплохим развлечением. И в тот день у подножия холма собралась целая толпа мужчин, женщин и детей.

Как и другие мормаеры, мой отец являлся верноподданным короля, который приходился ему близким родственником через моего деда, короля Кеннета Третьего. Кельтская система передачи верховной власти может ввести в замешательство, ибо она не предполагает прямого наследования на основании права первородства, как это принято у саксонцев и в некоторых других культурах. Высокие кельтские титулы, а также собственность переходят зигзагом от дяди к племяннику, от брата к брату и так далее, и обусловлено это многими причинами. В идеале такая система дает возможность распределять права между многими ветвями одного рода, не сосредоточивая их в одних руках, а кроме того, в ней учитываются и материнские линии. Эта система, созданная на основе практики, применявшейся ирландцами и пиктами, уже давно использовалась кельтами, хотя иногда она и становилась источником кровавой вражды среди свойственников. Некоторые люди испытывают непреодолимую страсть к власти и переоценивают свою роль в мироздании.

В тот день, стоя между матерью и кормилицей, я думала больше о лентах и сладостях, так как мама обещала сводить меня потом на ярмарку. А пока я, раскрыв рот, взирала на величественную королевскую крепость Дунсинан, стоящую на высоком холме, и на широкую реку Тей, катившую свои воды к устью, выходящему в Северное море. Свежий ветерок, дувший с реки, разгонял дневной зной, над головой кричали чайки, а с церковной колокольни раздавались звуки бронзового колокола.