Кровавая кулиса

– Приходится, Иван. – Урядов пожал плечами. – Следователь Рукавишников в госпитале, Хватов уволился, а у Колоскова защита диплома, так что работает он только формально, когда бумажки подписать нужно. На выезды у него времени нет.

– Долго ему еще учиться?

– Через неделю должен выйти, – ответил Урядов и завершил не слишком приятный разговор: – Ладно, не будем терять время.

Оперативники вышли во двор, где на открытой площадке стояли служебные машины. Завидев Урядова и Деева, к ним навстречу заспешил водитель, приписанный к убойному отделу. Крепкий парень ростом под два метра, он едва умещался в «Москвиче», но дело свое знал отлично и мог по любому адресу доставить кратчайшим путем. За исключительные водительские способности в отделе его называли Гонщик, а его настоящее имя было известно лишь отделу кадров.

– Что, работенка наклюнулась? – поравнявшись с оперативниками, спросил водитель.

– Нет, Гонщик, тебе сегодня не светит. – Деев похлопал водителя по плечу. – У нас рутинная работа, если и понадобится машина, то только для экспертов-криминалистов, а ты же знаешь, что они предпочитают ездить на укомплектованном «УАЗике».

– Я помню: чтобы все под рукой, – разочарованно сказал водитель и вздохнул: – Ладно, пойду дальше штаны просиживать.

Деев махнул рукой, прощаясь с водителем, и побежал догонять Урядова, который к этому времени уже дошел до перекрестка.

Глава 2

Возле дома номер семнадцать по Серпуховской улице парнишка лет двадцати двух – двадцати трех старательно мел улицу. Оперуполномоченные Урядов и Деев подошли к нему и остановились, наблюдая за рабочим процессом. Парнишка покосился на зрителей, но работу не прервал. Пару минут опера просто наблюдали, затем Урядов произнес:

– Трудимся?

Парнишка снова покосился на непрошеных зрителей и кивнул.

– Давно трудимся?

– Вас интересует мой стаж или конкретно этот день? – парнишка перестал махать метлой.

– Конкретно этот день, – уточнил Урядов.

– Пару часов, я думаю.

– А если точнее?

– Сейчас шестнадцать ноль две, – взглянув на часы, произнес парнишка. – Занятия в институте закончились в два, на дорогу ушло двадцать минут плюс на то, чтобы переодеться, минут десять. Значит, здесь я один час и тридцать две минуты. Вас такая точность устраивает?

– Вполне. За время работы ничего подозрительного не заметили?

– А вы, собственно, кто? – парнишка вдруг осознал, что ведет разговор с двумя незнакомцами в совершенно пустом дворе. И пусть на улице светлый день, в неспокойном Москворецком районе и не в такое время можно было нарваться на неприятности.

– Капитан Урядов, уголовный розыск. Это, – Урядов кивком указал на напарника, – старший лейтенант Деев. Так видели вы что-то подозрительное?

– Покажите удостоверение, – потребовал парнишка.

Урядов достал удостоверение, раскрыл его и сунул парнишке под нос. Тот внимательно прочитал фамилию и звание и только после этого расслабился.

– Нет, товарищ капитан, ничего подозрительного я не видел.

– Уверены в этом? Никаких незнакомцев, никаких машин, отъезжающих от подъездов? Ничего?

– Я ничего не заметил, – повторил парнишка. – А что случилось?

– Это мы и пытаемся выяснить, – уклонился от прямого ответа Урядов. – Ладно, продолжайте мести улицу, а пока метете, подумайте над моим вопросом. Может, что-то и всплывет в памяти.

Урядов отошел в сторону, Деев последовал за ним.

– С какого подъезда начнем? – спросил он Урядова.

– Думаю, со среднего, – окинув взглядом фасад дома, заявил капитан.

– Почему со среднего?

– Видишь окна на втором этаже? Они закрыты и завешаны шторами. А взгляни на все остальные?

– Почти все открыты, – удивленно протянул Деев. – Думаю, ты прав: совершать преступление при открытых окнах не слишком разумно.

– Именно об этом я и подумал.

Урядов вошел в подъезд и поднялся на второй этаж. Дверь в одну из квартир оказалась приоткрыта.

– А вот и нужная нам квартира. – Урядов подошел к двери и мыском ботинка толкнул ее внутрь.

Дверь открылась, Урядов прошел в прихожую и громко произнес:

– Хозяева в доме есть?

Ему никто не ответил, тогда он пересек коридор и оказался перед закрытой дверью в комнату. Он снова толкнул дверь мыском ботинка, и почти сразу отскочил в сторону, чтобы уйти с линии возможного огня. Стрельбы не последовало, Урядов вышел из укрытия и остановился на пороге, пораженный открывшейся перед ним картиной. В самом центре комнаты стояло кресло. Не узкое подобие дивана, а ставшая привычной советским гражданам конструкция, состоящая из мягкой тканевой спинки и сиденья на тонких деревянных ножках, с подлокотниками, чуть поднятыми вверх. На этом кресле сидела женщина, ноги и руки которой были накрепко привязаны к ножкам и подлокотникам. Рот женщины закрывал кляп, а глаза… Широко открытые, уже безжизненные глаза смотрели прямо на капитана. Не было необходимости щупать пульс, Урядов и так знал, что женщина мертва.

– Проклятье! Что здесь произошло? – возглас издал старлей Деев, выглядывая из-за плеча товарища.

– Вызывай экспертную группу, Саша, – негромко произнес капитан. – Пока спецы не сделают свою работу, нам лучше ничего не трогать.