Кровавая купель

Передача Эриха шла несколько часов. Я впал в род транса, сознавая только холод, какой-то сверхъестественный холод, охватывающий меня.

В шесть вечера Бернадетта тяжело вздохнула, встала, содрала с карты красную наклейку и заменила ее черной.

Глава сорок девятая

Откровения идут густо и быстро

Восемь вечера.

Помните тифов в клетке зоопарка? Туда, сюда, потом лезут на скалу, оттуда в бассейн и снова ходят туда-сюда.

Так и я. Смерть немецких ребят перевернула что-то у меня внутри. Теперь я в самом деле хотел поплыть на берег и бежать через горы в Эскдейл. Да, это было бы верное самоубийство, но я должен был действовать. Двигаться физически с ощущением цели. Даже бежать, как последний псих, – все лучше, чем торчать в клетке на этой блядской куче барж, которую называют Ковчегом.

– Ник, сядь. Сбрось обороты.

– Не могу. Я все думаю, что будет, если в Эскдейле случится то же, что с немецкими ребятами. Ты понимаешь, что там у власти два мудака-садиста, которые не могли бы организовать поссать посетителей пивбара? Если даже пятьдесят Креозотов полезут, шанса не будет. А там грудняшки и малые ребята. И никого, кто мог бы их защитить!

– А ты их можешь спасти. Ник?

– Да…

И я остановился посреди бега по комнате. Вера, что я могу их спасти, стукнула меня, как молния. До того я просто боялся принять такую ответственность. Меня? В начальники? Да ни за что. Где-то на этой грязной дороге от Донкастера до королевы озера прежний Ник Атен куда-то делся и вырос новый.

Да, я могу их спасти!

Если только доберусь до Эскдейла.

– Ник… – В голосе Бернадетты слышалось участие. – Я верю, что ты можешь спасти свою общину. Только ты раньше в это сам не верил. Теперь ты сможешь. Здесь случилось что-то чудесное. – Она коснулась моей головы, и от взгляда ее темных глаз я покрылся гусиной кожей.

– Я должен вернуться, Бернадетта. Ни минуты больше я не могу здесь остаться.

– Ты должен быть терпелив. Дороги все еще непроходимы. Выжди еще сорок восемь часов.

Я посмотрел на свои руки. Они не дрожали – они тряслись.

– Я сейчас тебе пива принесу. Тем временем пойди в спальню и сними рубашку… да не смотри ты на меня так! Я тебя не соблазняю. Я тебе сделаю массаж, чтобы мышцы расслабились. Дай-ка пощупаю спину… так я и думала, как бетонный блок. – Она наклонилась вперед, заглянула мне в глаза. – Расслабься, любимый. Если хочешь, чтоб от тебя была хоть какая-то польза твоим людям, тебе нужно дойти до них целым.

Я сделал, как она сказала. Руки Бернадетты оказались волшебными, они убирали узлы у меня на шее, на плечах, на спине. И мышцы расслаблялись, как раскручиваются отпущенные свитые резиновые ленты.

Чистейшее наслаждение. Незамутненный комфорт. Холод в крови уступил место теплу, которое поглаживаниями расходилось по телу.

– Так лучше? – ласково сказала она.

Я утвердительно хмыкнул. И пиво тоже помогло.

Потом мы снова говорили. Я рассказал ей о слухах насчет того, что Креозоты говорят с Богом или что ментальную катастрофу вызвало оружие – прерыватель…

– …или это было накопление воздействия радио– и телесигналов. Да, я тоже все это слышала.

– Так что же на самом деле случилось, Бернадетта? Она массировала мою спину, а я лежал лицом вниз на двуспальной кровати.

– Мы много говорили с тобой о религии и Боге. Хочешь знать, с какого конца Бог имеет ко всему этого отношение?

– Ну, девушка, ты полна загадок! То ты мне говорила, что не веришь в Бога, Теперь ты сообщаешь, что Бог есть.

– Более того, – сказала она, гладя мои плечи. – Я тебе покажу, где он живет. Нет, лежи тихо, Ник. – Голос ее был так же ласков. – Я не сумасшедшая. Всего лишь информированная. И ты тоже будешь таким, если будешь лежать тихо и дашь мне говорить, пока я массирую тебе. спину.

– Ну, Бернадетта, ты и даешь! Где живет Бог? То есть каждый может подвалить к двери и сказать “Привет”?

– Терпение, Ник Атен, терпение.

– Какую это все имеет связь с тем, что взрослые сошли с ума?

– Я тебе скажу, Ник. Скажу одним словом: ЭВОЛЮЦИЯ.

– Эволюция? Да, это все объясняет! Эволюция должна улучшать животных, а не снижать их возможности к выживанию. А взрослые просто посходили с ума и стали убивать своих детей.

– Это, Ник, всего лишь первая фаза происходящего процесса.

– Значит, это все естественно? Вроде метаморфозы, которая делает из гусениц бабочек?

– Я же тебе говорила. Ник, ты умнее, чем сам думаешь. Я могу сказать только одно: когда я буду говорить, держи разум открытым. Как я уже сказала, многие нашли бы мои слова неприемлемыми, даже невыносимыми. Это изменит жизнь навсегда.

– А все эти религиозные побрякушки для детей на Ковчеге – это комедия?

– Не в циническом смысле. То, что мы здесь делаем, – это очень полезно. Учим их новым ценностям, новой морали. Вере, которая дает им ощущение защиты и безопасности. Когда ребенок достаточно подрастет, ему будет сказана правда.

– Значит, это был розыгрыш – что ты мне покажешь, где живет Бог?

– Мы опять забегаем вперед. Ты хочешь знать, почему сошли с ума в апреле все, кому было больше девятнадцати?

– Конечно, хочу.