Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее

– Ой, милая, – сказал Гас с вытянувшимся от ужасного разочарования лицом. – Я всю неделю этого ждал. Все, о чем я думал, это просто побыть с моей маленькой возлюбленной, которую я так люблю, и поцеловать ее нашим тайным поцелуем. А ты хочешь меня подвести.

Для вящего эффекта он сделал паузу и добавил:

– Я думаю, ты вообще меня не любишь.

– Дядя Гас, это не так!

– Ну, тогда позволь мне поцеловать тебя там, – уговаривал он. Его ладонь плавно скользнула по ее платью, пока его пальцы не дотянулись до ее трусиков и не спустили их вниз. Он уткнулся лицом в ее лоно.

– О, это хорошо, Патти, – говорил он между движениями губ и языка, – это так сладко, так вкусно, Патти – о, дорогая, скажи дяде Гасу, что любишь его…

– Я люблю тебя, дядя Гас, – послушно ответила она.

Когда она это сказала, Гас крепко прижал ее плоть к своему лицу и застонал. Он напрягся, дернулся и, наконец, замер. Патрисия поняла, что все кончено.

Патрисия начала ходить в начальную школу Солт-Крик, кварталах в трех от своего нового дома. Это была типичная, и более новая и более привлекательная, чем Тэлкотт, школа – здание из серого бетона и красного кирпича. Раньше здесь была фабрика с модульной архитектурой, классы трансформировались, расширялись, окна пропускали много света, коридоры были широкими и незахламленными.

Патрисии школа понравилась. Благодаря выработавшимся летом читательским привычкам она намного опережала сверстников, и почти сразу стало ясно, что она оказалась самой способной ученицей в классе. Вскоре после начала занятий учительница задала вопрос:

– Патрисия, в чикагской школе ты училась на класс старше?

Дальше учительница спросила, не посещала ли Патрисия специальных занятий. Патрисия ответила отрицательно, но сказала, что с одобрения предыдущей учительницы помогала отстающим ученикам после выполнения своих заданий. Ее нынешняя учительница сочла это очень интересным. Несколько дней спустя Патрисии предложили на пару часов в день, при условии, что она сделала свои уроки, стать помощницей воспитательницы в группе дошколят. Патрисия приняла предложение с энтузиазмом.

Новый распорядок начался сразу. Теперь в собственном классе она не ждала, скучая, пока другие закончат задание, а сдав свое, сразу получала следующее, и у нее накапливалось до часа свободного времени, которое она проводила в детском саду, помогая воспитателям. Но сколь бы замечательной ни казалась идея, на самом деле девушку снова изъяли из компании сверстников и поместили в другую среду, – и на другой уровень ответственности, от нее требовалось действовать почти как взрослая – потому что для детсадовцев она и была взрослая.

Ни Патрисия, ни учителя не видели в этом ничего плохого, Патрисии эта работа очень понравилась. В одиннадцать лет она была идеальной наседкой, обучала своих маленьких цыпляток цифрам, буквам, цветам и фигурам, гладила по головкам, заправляла рубашки, завязывала шнурки. Но по факту она росла не так, как должна бы расти девочка ее возраста.

На протяжении первого учебного года в Элк-Гроув Мэри Коломбо продолжала настаивать на том, чтобы один выходной в месяц Патрисия проводила с тетей Джанет в городе.

– Это хорошо для Патти, – говорила Мэри мужу. – Она отвлекается от привычных занятий.

Как же мало Мэри знала. Визит означал поездку с дядей Гасом, который всегда приезжал за ней на фургоне с конфетами в назначенный полдень пятницы. И всегда останавливался где-нибудь по дороге в город. Со временем Патрисии уже начало казаться, что это просто дань, которую она обязана платить, и изменить что-либо не в ее силах…

Патрисия знала, что начинает меняться физически. Там, где вчера грудь у нее была такой же плоской, как у Майкла, теперь появились два бутона, они набухали и росли, зеркало в ванной говорило ей, что скоро у нее появятся «сиськи», как у некоторых девочек из старших классов.

Конечно, заметил их и дядя Гас.

– Милая, у тебя будут отличные груди, – говорил он ей. – Они будут хорошие, большие и круглые, а сосочки твердые и мило торчащие. Никогда никому не говори, что я тебе такое сказал, это часть нашего общего секрета, твоего и моего. Но в один прекрасный день, дорогая, у тебя будет парочка чудесных «буферов».

И дядя Гас заговорил с ней, почти как со взрослой, он задавал ей много смущающих Патрисию вопросов, в основном о мальчиках и девочках.

Однажды дядя Гас спросил:

– Ты знаешь, что для мальчика и девочки означает дойти до конца?

– Я не знаю, – очень тихо ответила Патрисия. Она полагала, что знает, но идея обсуждать это с дядей Гасом ей не нравилась.

– Когда ты подрастешь, мы с тобой дойдем до конца, – сказал он, словно обещая ей какой-то особенный подарок. – Тебе это действительно понравится.

Патрисия сидела на пассажирском сиденье, глядя прямо перед собой, не говоря ни слова, замерев. Она ощущала страх и тошноту.