Кровавая любовь (ЛП)

Внезапно я слышу, как Солон издает удивленный звук у меня за спиной, и оглядываюсь через плечо, видя гигантского мотылька, выпорхнувшего из леса и направляющегося прямо ко мне.

Я останавливаюсь как вкопанная, инстинктивно протягиваю руку. Мотылек летит прямо на меня. Это тот же самый Бражник смерти, которого я видела в Сан-Франциско. Знаю, что это он. Как и Солон ощущает своего отца, я ощущаю нечто врожденное. Это необъяснимо.

Мотылек садится мне на руку, его крылья медленно хлопают, усики с любопытством направлены в мою сторону.

— Огромная тварина, — говорит Дракула и надвигается на меня с протянутой рукой, готовый раздавить жука.

Затем Солон выбрасывает руку вперед и хватает Дракулу за запястье, останавливая его в последнюю минуту.

— Не смей, черт возьми, — злобно рычит на него Солон. — Это ее фамильяр.

— Ее что? — спрашивает Наталья, подходя к нам.

— Да, что? — повторяю я, уставившись на мотылька, который в ответ смотрит на меня. — Мой фамильяр?

— Ты ведьма, лунный свет, — поясняет Солон, неохотно отпуская Дракулу, который поглаживает свое запястье. — У всех ведьм есть фамильяры.

— Да, но фамильяр — это кошка, или лиса, или что-то такое… а не… насекомое, — протестую я.

— Уродливая букашка, — фырчит Калейд. В его голосе слышится нотка злости, которая выводит меня из себя. Судя по тому, как Солон напрягается, думаю, он со мной согласен.

— И что он дает? — спрашивает Наталья. — И откуда ты знаешь, что это такое?

— Я уже видел его раньше рядом с Ленор, — отвечает Солон, к моему удивлению.

— Да? — спрашиваю. — Потому что я видела только два раза.

— Ты не искала, — говорит он. — Или не была готова увидеть. Фамильяр дает о себе знать, когда ведьма готова. Я провел достаточно времени с такими, как ты, и знаю, как все работает. Уверен, родители сказали бы тебе, если бы ты спросила.

— Джеремайс ничего не говорил.

— У него не было фамильяра, — мрачно говорит Солон. — Они недостаточно могущественны для него. У него были ученики.

Передо мной всплывает образ одинаковых черноволосых девушек в белых платьях. Они выскользнули из-под земли, были одинаковыми и странными. Интересно, настоящие ли они вообще.

Пока я размышляю над этим, мотылек снова взлетает, исчезая в лесу.

— Куда он? — спрашиваю я, внезапно чувствуя себя опустошенной из-за его отсутствия, как будто он привязывал меня к старой жизни, к чему-то безопасному и утешительному. — Разве он не нужен для чего-то? Помогать как-то?

— Может быть, пока нет, — говорит Солон, немного обнимая меня за талию. — Просто дал о себе знать.

Калейд прочищает горло и сердито смотрит на нас.

— Ладно, хватит разговоров о дебильном мотыльке. Нам нужно идти. — Он поворачивается и снова начинает идти.

— Властный ублюдок, — бормочет Дракула у нас за спиной.

Однако после инцидента с мотыльком кажется, что-то изменилось. Чем дальше мы заходим в лес, чем дольше идем, тем менее солнечным и волшебным все кажется. Ох, здесь определенно есть энергия, но она не светлая. А темная.

И тут комары. Их тонны, огромные, и все они продолжают жужжать вокруг меня. Каждые пять секунд я прихлопываю их, а Дракула смеется. Мудак. Одни кровососы не помеха для других, а для меня еще какая. Наверное, их привлекает моя ведьмовская — человеческая — сторона.

«Ты чувствуешь это?» — говорит Солон у меня в голове, пока мы идем.

«Как меня пожирают комары? Да, чувствую. И нет, мне это не нравится».

«Нет», — говорит он. — «Не комары».

«Темнота?»

«Да. Темнота. Меняется. Мы приближаемся», — говорит он. — «Все становится странным».

Я чуть не смеюсь. Что вообще у этих вампиров можно считать странным?

Но через некоторое время понимаю, что имел в виду Солон.

Потому что в лесу становится темнее, как будто солнце снова село, как будто оно никогда не доберется до этого места. Возникает неприятное чувство, что мы не одни. Я продолжаю смотреть на лес, вглядываясь сквозь темные деревья, но ничего не вижу. Однако это чувство странно знакомо, как будто на меня смотрит тот, кто смотрел раньше.

«Там что-то на деревьях?» — спрашиваю Солона. — «Я чувствую, за нами наблюдают».

«Верно», — говорит он, так легко, что я почти останавливаюсь.

«Кто?»

«Не кто, а что», — поправляет меня он. — «Не хочу о них думать. Они от этого становятся сильнее».

О боже.

Калейд бросает на нас раздраженный взгляд через плечо, словно чувствует, что я хочу остановиться из страха.

«Продолжай идти», — подбадривает Солон. — «Ни о чем не думай».

Ага. Как будто это легко.

Каким-то образом я продолжаю идти. Хотя теперь деревья немного расступаются, а земля становится болотистой, засасывая подошвы ботинок. И мы пробираемся сквозь высокие камыши.

— Осторожнее, — кричит нам Калейд. — Мы сейчас на территории древних. Держитесь середины тропинки и продолжайте идти.