Кровавая луна

Анетта принялась искусно имитировать рвотные позывы. Поистине поведение, достойное зрелой женщины, ничего не скажешь.

— Возможно, ретроградная перистальтика, то есть антиперистальтика, когда содержимое верхних отделов тонкого кишечника поднимается в желудок и далее в пищевод. Плюс — внутренние кровотечения. — Нюбо закинул в рот последний кусочек мюсли и, с сожалением взглянув на обертку, выбросил ее в мусорное ведро.

— Обнаружены серьезные внутренние повреждения ротовой полости и пищевода и, как следствие, сильное желудочно-кишечное кровотечение. Необходимо дождаться рапорта токсиколога, прежде чем делать вывод о причинах таких повреждений, но мужчина явно проглотил какую-то агрессивно-разъедающую субстанцию.

— То есть съел или выпил что-то ядовитое?

Нюбо поднял глаза.

— Да, можно и так сказать. Только не яд, медленно поражающий нервную систему или оказывающий парализующее воздействие каким-то иным способом. Он принял вещество настолько ядовитое, что умер почти сразу.

— О каком временнóм промежутке идет речь? — Йеппе сделал пометку в записной книжке: «быстродействующий яд».

— Максимум час между приемом вещества и смертью.

— Выходит, он съел или выпил это неизвестное вещество на вечеринке?

— Почти наверняка. На трупе в районе бедер обнаружены обмороженные участки, так что холод тоже сыграл свою роль. Он умер от сочетания факторов: разъедающее действие яда и обморожение тканей. По поводу яда мы получим разъяснения в токсикологическом заключении.

Нюбо поднялся и проследовал в угол кабинета к старообразной кофе-машине. Налил себе в чашку кофе из колбы и, больше не предлагая гостям, вернулся за стол.

— Как можно на вечеринке проглотить что-то ядовитое? — Аромат чуть перегретого кофе встряхнул Йеппе.

Отпив небольшой глоток, Нюбо задумчиво посмотрел в окно.

— Ваша задача как раз и состоит в том, чтобы это выяснить. Но равномерный характер поражений указывает на проглатывание отравы в виде жидкости.

— Ему подсыпали что-то в напиток? Некачественный ананасовый сок в пина-коладе? — Анетта с надеждой уставилась на Нюбо.

Нюбо покачал головой.

— Ананасовый сок тут ни при чем. Мы взяли пробу рвотных масс и провели анализ на уровень PH. Значение превысило десять единиц, несмотря на высокое содержание желудочной кислоты. Это указывает на осно́вную природу вещества. Вы должны понимать, что кислота и основание действуют на организм совершенно по-разному.

— И что это может быть?

Для загруженного делами человека Нюбо был чересчур педантичен.

— Со всеми возможными оговорками я думаю, что пострадавший выпил некое сильнощелочное соединение, например, гидроксид калия. Это основание с чрезвычайно сильным прижигающим эффектом.

— Где оно встречается?

— Мы ответим на этот вопрос только после того, как вещество будет стопроцентно идентифицировано.

Нюбо снова вскочил и похлопал себя по карманам — ему не терпелось поскорее распрощаться с посетителями.

— Ну, вот десять минут и истекли. Даже чуть больше.

Йеппе неспешно поднялся со стула.

— А может ли человек добровольно принять настолько агрессивное вещество?

— М-м-м… я бы счел это маловероятным, даже если пострадавший находился в состоянии алкогольного опьянения или под действием наркотиков. Само собой разумеется, ничего определенного сказать нельзя до тех пор, пока мы не знаем, о какой именно субстанции идет речь. Но жертве явно надо было выпить довольно большое количество этой жидкости, чтобы умереть. Не меньше стакана.

— Самоубийство? — Анетта тоже встала.

Нюбо скептически пожал плечами.

— Интерпретировать результаты — ваше дело, и все-таки я настоятельно советую воспринимать эту смерть как убийство.

— Когда ты рассчитываешь получить заключение токсиколога?

Нюбо демонстративно вздохнул.

— Обычно это занимает несколько дней, но в данном случае я попросил заняться анализом как можно быстрее. Возможно, к выходным.

— О’кей, спасибо, что уделил нам время.

Йеппе протянул ему на прощание руку, которую Нюбо, направляясь к двери, предпочел не заметить.

Когда они вышли из корпуса Тайлума[9], часы показывали полдень, но из-за пасмурной погоды казалось, что уже сгущаются сумерки. Голые кроны деревьев в Фэлледпаркен проступали на фоне зимнего неба. Йеппе и Анетта осторожно продвигались по ледяному тротуару вдоль улицы Фредерика V в направлении парковки.

Ох уж этот январь! Он жестоко лишает датчан света и тепла и всегда тянется дольше, чем хотелось бы. С каждым годом Йеппе укреплялся в мысли, что январь гораздо надоедливее ноября из стихотворения Нордбрандта[10]. В ноябре по крайней мере можно предвкушать декабрьские излишества. А январь — не что иное, как пора лишений и пустой растраты жизненных сил.