Кровавая луна (ЛП)

Детективы были из разных полицейских отделов: она служила в отделе по расследованию убийств полиции Осло, а он — в специальном агентстве норвежской полицейской службы Крипос. Двадцатишестилетняя Сюсанна Андерсен считалась пропавшей без вести уже семнадцать дней. В последний раз её заметили на записях камер наблюдения у станции метро «Скюллерюд», которая находилась в двадцати минутах пешей прогулки от места, где они находились сейчас. Единственной зацепкой в деле ещё одной пропавшей женщины, двадцатисемилетней Бертины Бертильсен, был автомобиль, брошенный на автостоянке в Грефсенколлене, в парковой зоне в другой части города. Цвет волос женщины, лежащей перед ними, был схож с тем, который они видели на кадрах камеры наблюдения у Сюсанны, тогда как Бертина, по словам её семьи и друзей, в настоящее время была брюнеткой. К тому же, на обнажённой нижней части обнаруженного им тела не было татуировок, а у Бертины было одно тату — лого «Луи Виттон» — на лодыжке.

Стоял относительно прохладный и сухой сентябрь, и, судя по цвету кожи трупа — голубому, пурпурному, жёлтому, коричневому, он мог пролежать на открытом воздухе около трёх недель. Это же подтверждал запах, ощущаемый из-за газа, постепенно выделяющегося изо всех отверстий тела. Катрина также заметила белые участки тонких, похожих на волосы нитей под ноздрями: грибок. В большую рану на горле заползли желтовато-белые слепые личинки. Катрина видела подобное так часто, что отнеслась к этому почти равнодушно. В конце концов, мясные мухи, по словам Харри, были верны, как болельщики «Ливерпуля». Они появляются в любой момент, независимо от времени и места, дождя или солнца, привлечённые запахом диметилтрисульфида, который тело начинает выделять с момента смерти. Самки откладывают яйца, а через несколько дней вылупляются личинки, которые начинают поедать гниющую плоть. Они окукливаются, превращаются в мух, которые опять ищут тела, чтобы отложить в них собственные яйца, а через месяц доживают свою жизнь до конца и умирают. Это их жизненный цикл. «Не так уж отличается от нашего, — подумала Катрина. — Вернее, не так уж сильно отличается от моего».

Катрина огляделась. Одетые в белое сотрудники Кримтекниск, отдела криминалистической экспертизы, двигались среди деревьев, как бесшумные призраки, отбрасывая жуткие тени каждый раз, когда загорались вспышки их камер. Лес был большой. Лесной район Эстмарка простирался, миля за милей, практически до самой Швеции. Тело обнаружил бегун. Или, скорее, его собака, спущенная с поводка и убежавшая в лес с узкой, посыпанной гравием дорожки. Уже начинало темнеть. Бегун с налобным фонариком последовал за ней, окликая по имени, и в конце концов нашёл её рядом с телом, радостно виляющую хвостом. Ну, ни о каком вилянии в отчёте речи не было, но именно так представляла себе это Катрина.

— Сюсанна Андерсен, — прошептала она, сама не зная к кому именно она обращается. Возможно, к умершей, желая дать ей утешение и уверенность в том, что она наконец найдена и опознана.

Причина смерти была очевидна. Разрез поперёк горла словно сформировал улыбку на её тонкой шее. Личинки мух, другие насекомые и, возможно, даже животные уже успели полакомиться её кровью и плотью. Однако Катрина видела следы брызг крови на вереске и на стволе одного из деревьев.

— Убита здесь, в этом месте, — сказала она.

— Похоже на то, — отозвался Сон Мин. — Думаешь, она изнасилована? Или над ней надругались?

— Уже после убийства, — ответила Катрина, освещая фонариком руки Сюсанны. — Нет ни сломанных ногтей, ни следов борьбы. Но я постараюсь, чтобы они провели судебно-медицинскую экспертизу в эти выходные. Посмотрим, что они скажут.

— А клиническое обследование?

— Мы не получим его результатов, как минимум, до понедельника.

Сон Мин вздохнул.

— Что ж, полагаю, обнаружение Бертины Бертильсен с перерезанным горлом где-то в Грефсенколлене — это всего лишь вопрос времени.