Кровавая Мэри

— А как жить после этого?!. — Борис зажал голову ладонями и склонился к рулю. — Ведь я ей обещал, она надеялась… Все надеялись… Это моя обязанность, моя работа… В такие минуты начинаешь себя презирать, считать бездарностью… Стыдно перед людьми, перед начальством, перед мамой!..

— В такие минуты вы можете положить руку мне на плечо, и мы будем переживать вместе. Вместе легче. — Он чуть повернул голову, всё ещё не отнимая ладоней, и исподлобья, с удивлением взглянул на Тину. — Оказывается, в такие минуты вы — настоящий!.. — Она осторожно отняла его ладони от его лица и осторожно положила их на руль. Потом левой рукой обняла за плечи, а правую — прижала к его щеке. — Если хотите, можем поехать ко мне пить кофе…

— Нет!.. — Он резко встрепенулся. — Нет!.. Нет!.. Не надо!.. Я очень этого хочу… Но не сейчас, не сегодня!.. Не с приправой жалости!..

— Ясно. — Она резко открыла дверцу, вышла из машины, сделала несколько шагов, потом вернулась и бросила ему в открытое окно. — А вы, оказывается, дурак!.. Успокойтесь: я аннулирую своё предложение!.. — быстро-быстро дошагала до светофора и перешла на другую сторону улицы.

Он смотрел ей вслед, сквозь проезжающие машины, пока она не скрылась за поворотом, потом достал свою флягу и сделал затяжной глоток, потом ещё и ещё. Увидев проходившего мимо милиционера, посигналил — тот подошёл. Борис представился и попросил:

— Отвези меня домой, сержант. Я тут приболел и перебрал лекарств, — он похлопал по фляге. — А приедем, будем лечиться вместе.

— Конечно, отвезу, товарищ майор!.. А за приглашение спасибо, но мне этого лекарства нельзя — у меня смена только в восемь вечера кончается.

— Счастливый ты, сержант: у тебя смена хоть когда-нибудь кончается, а у меня она — какая-то бесконечная — Он протиснулся вправо, освобождая место у руля.

— Помогает? — спросил сержант, указывая на флягу.

— Мне — да. И от болезни, и от глупости, — ответил Борис и невольно глянул в ту сторону, куда ушла Тина.

Утром он минут десять простоял под холодным душем, повторяя самому себе: Тряпка!.. Красна девица!.. Истеричка!.. Не раскисать надо, а думать, думать!..

Холодильник был пуст, кофе кончилось. Он выскочил в соседнее кафе, отключил мобильник, чтобы избежать звонка Лукопереца, и заказал себе две чашки чёрного кофе. Что делать?… Что делать дальше?.. Все клубочки размотаны безрезультатно, все подозреваемые убиты… Чего он не досмотрел, не учёл, не додумал?.. Голова была напряжена, там вращались шестерёнки, иногда острыми краями до боли царапая мозги… Борис называл это: сдвинуть мозги с мёртвой точки. И они сдвинулись. Как это уже с ним происходило не раз в минуты особого напряжения, произошел щелчок, который принято именовать озарением: машина!.. Конечно. машина!.. Ведь всё началось с неё! Все трое погибли в ней, все — одинаково!.. Почему она попала именно к Бурцеву?.. Кто её производит?.. Кто продаёт?..

Он поспешно набрал телефон адвоката Голицына, прервал на половине заученно-вежливую фразу одной из улыбчатых секретарш. представился и потребовал срочно соединить с шефом. Через пару секунд услышал приятный баритон адвоката:

— К вашим услугам, Борис Романович!..

— У вас находится договор с фирмой, которая продала Бурцеву машину «Мэри». Мне нужны все данные об этой фирме, её координаты и её руководство!..

— Договор такой, конечно, есть, сейчас я его достану, — ответил Голицын, поднялся и вынул из сейфа папку. Снова взял трубку. — Конечно, я не имею права неофициально сообщать эти данные, но для вас, для продвижения следствия… Записывайте. — И продиктовал — Посредническая фирма «Оптимус», находится на Виноградной сто двенадцать, договор подписан главой фирмы Ефимом Сквирским.

— А номер их счёта? Куда перечислялись деньги?

— Согласно договору, оплата производилась наличными, сумма оговаривалась самим Бурцевым с владельцами фирмы.

— Спасибо! Мне нужна будет копия этого договора.

— Пожалуйста, но только после официального запроса — я, ради вас, и так уже нарушил правила. И, если можно, попозже: я сейчас очень тороплюсь на совет директоров концерна Бурцева — там паника, они же оказались обезглавлены… Бедный Дуклер!.. Какое несчастье!.. А я, грешник, его подозревал!.. Теперь совесть мучает…

Услышав это покаяние, Борис не удержался:

— Я верю, что с угрызениями совести вы справитесь, потому что у всякой беды есть оборотная сторона: может, именно теперь вас выберут председателем совета! — И не дожидаясь ответной реакции, прервал разговор. Поспешно рассчитался и направился к машине. На тротуаре чуть не столкнулся с женщиной лет тридцати пяти, которая вела за руку желтоволосого мальчугана. Увидев его. она с радостным удивлением произнесла:

— Боря!?

— Лариса?.. Вот так встреча!

Он не верил своим глазам. Подошёл, взял её руку, поцеловал. Оба молчали, оба не знали с чего начать. Он погладил мальчика, поворошил его кудри.

— Твой?.. Какой рыжик.

Лариса скользнула взглядом по его тёмным волосам. Усмехнулась.

— Мог быть брюнетом.

— Ты замужем?

— Уже семь лет… Я переехала к мужу сюда. в Москву… А ты всё ещё холостяк на выданье?

— Успею. Я же обаятельный…