Кровавая Мэри

Сквирский встретил Бориса, как родного брата.

– Наконец-то!.. Борис Романович, дорогой! Я уже просто соскучился!.. А кто эта прекрасная дама?.. – Он закатил глаза от восторга. – Уверен, что это – одесситка, только в Одессе рождаются такие красавицы!..

– С этой красавицей вы скоро познакомитесь поближе, и узнаете. что она ещё и умница, и отличница.

Они направились в кабинет Сквирского. Проходя через первую комнату, где сидели Люсик и Котов, Борис теперь уже официально представил Тину и попросил никому не покидать офис.

– Понятно! – по-солдатски ответил Котов, а Люсик только кивнул, не отрывая взглэд от компьютера. Борис представил себе. как он сейчас напряжён.

Войдя в кабинет, Борис прервал суетливость Ефима:

– Господин Сквирский, не надо предлагать ни чай, ни кофе, ни водку – сразу приступаем к допросу.

– Борис Романович, почему так официально?.. Почему допрос – мы же с вами так по-дружески беседовали!

– Дружба закончилась. Отвечайте на вопросы.

Сквирский сделал обиженное лицо.

– Раз вы настаиваете… Хорошо, я вспомню своё тюремное прошлое… Слушаю вас, гражданин начальник.

– Вопрос первый: как вам сообщают о том, что машина прибывает и на какой вокзал?

– По телефону. И очень условно. Машина даже не упоминается. Например: вам отправлена партия валокордина, прибывает тогда-то, туда-то, на такую-то платформу… Всё засекречено, я просто чувствую себя Штирлицем!.. И никто ничего не заподозрит: они. действительно, присылают валокордин – мы ведь ещё и медикаментами торгуем.

– Фальшивыми?

– Вы хотите, чтоб мы ещё делали анализы?.. За качество отвечают фирмы-изготовители. Мы – всего лишь посредники: что привозят, то продаём.

– Я это уже понял. Вопрос следующий: где находится фирма-поставщик и как её название?

– Борис Романович!.. Простите: гражданин начальник!.. Я сам рад был бы это узнать, но как?.. Как?!

– Прекратите паясничать, и я вам помогу.

Сквирский удивлённо спросил:

– Вы?.. Мне?..

– Да. Вы имеете дела с фирмой «Игуана» на Галапагосских островах. А они – посредники фирмы на Кипре, так?..

– Какой вы молодец! – Ефим был явно растерян и тянул время, чтобы прийти в себя. – Как вы это узнали?

– Работа у нас такая.

– Так вы хотите сказать, что мы посредники посредников?.. Вы, таки да, большая умница! Вы мне просто открыли глаза!

– А раньше они у вас были закрыты?

– Представьте себе. Я видел только доллары!.. Не даром говорят, что от денег можно ослепнуть.

– Я постараюсь вернуть вам зрение.

Он протянул ему какой-то документ.

– Что это? – поинтересовался Ефим.

– Ордер на обыск. Господин Сквирский, прошу отдать мне ключи от сейфа, от шкафа и от ящиков письменного стола.

– Пожалуйста!.. – Ефим этого не ожидал и стал суетливо доставать ключи из ящиков и карманов. – Сейчас… Сейчас вы всё получите…

– Кстати, а где рекламный диск, который вы показываете клиентам?

Сквирский растерянно развёл руками.

– Вы знаете, он исчез.

– Именно сегодня?

– Нет! Я его уже второй день не могу найти. Нам ведь их меняют, да, да… Они там каждый месяц что-то усовершенствуют, привозят новый диск и забирают старый… Вчера утром это произошло, я положил диск сюда, – он указал на ящик в письменном столе, – и запер на ключ. После обеда хотел посмотреть, открыл, а его не было… Я искал во втором ящике, в третьем…

– Странные истории у вас случаются, господин Сквирский!.. Теперь мы сами поищем – давайте ключи.

– Сейчас вы все их получите, я вам полностью доверяю.

– Ая вам – уже нет.

Услышав это, Ефим вскочил и заговорил быстро, горячо и, как показалось Борису, впервые искренне:

– Я, действительно, немножко знал, кое о чём догадывался, но я не мог вам говорить, я боялся за сына! – Он протянул руки к Тине. – У вас же, наверное, тоже есть дети, вы меня поймёте!.. Они предупредили, если что-нибудь просочится – ему не жить!.. Проклятый компьютер!.. Я уже хотел Люсика уволить, взять кого-нибудь другого, но они не разрешили, мол, он уже в курсе, пусть остаётся….

– Кто такие «они»?

– Я не знаю, не знаю!.. Все указания давались по телефону, разными голосами!.. Это я, я, старый дурак, втравил его!.. У него такая умная голова, я за него так волнуюсь!..

В глазах у Ефима был неподдельный испуг и растерянность, как у затравленного оленя. Борису даже стало его немного жалко. Но он подавил в себе это чувство и сухо повторил:

– Прошу отдать мне ключи от сейфа, шкафа и письменного стола.