Кровавая месть

Он говорил как простолюдин. Но голос этот понравился Виллему. Никогда в жизни она не слышала более прекрасного голоса, более прекрасных слов!

Бесконечно тянулось время. Она слышала, как они что-то говорят друг другу, что-то передвигают. Ее руки напрягались из последних сил, ноги сводила судорога, но она уже притерпелась. Неужели кроме этого в мире есть что-то еще? Или ей осталось только броситься вниз головой в бурлящую преисподнюю?

Березовый ствол и ветки царапали кожу, казалось, ее ноги разодраны до самых мышц.

Сверху на нее посыпался щебень: человек спускался вниз.

«Господи, — молилась Виллему, — помоги ему, не дай упасть! Не дай погибнуть из-за меня! Я уже была однажды причиной гибели человека, мне этого никогда не забыть. Господи, я знаю, что прошу у Тебя немного, и, наверное, это трусость с моей стороны, обращаться с мольбой к Тебе именно сейчас, когда я не в состоянии сама справиться со всем этим, но моя мольба искренна! Будь добр, сделай для меня одолжение! Прошу Тебя помочь этому человеку остаться в живых. И — если Тебе это угодно — дать и мне возможность вновь увидеть землю, траву, лес, небо и мой любимый дом! Рассказать моим любимым родителям, как много они значат для меня! Приносить им радость, а не только огорчения! Сделать что-то полезное в жизни! Раньше у меня это не получалось. Ах, мне нужно сказать им так много прекрасных слов! Господи! Помоги мне ради них!»

Что-то закачалось у нее перед глазами. В первый момент она дернулась, подумав, что это змея, но потом поняла, что это веревка: грубо сплетенная веревка из ивовых прутьев, разлохмаченная и перевязанная на конце.

«Господи, выдержит ли она?» — покрываясь испариной, подумала Виллему.

И только она собралась спросить об этом, как мужчина крикнул сверху:

— Не трогай ее! Лежи смирно!

Она поняла, что он ищет для ног опору. Потом он крикнул что-то той, что была наверху.

— Осторожнее, — снова произнесла Виллему, — не упадите! Я сама с трудом удерживаю равновесие…

— Я вижу, — дрожащим голосом ответил он. Виллему восхищала его храбрость. — Я обвяжу Вас этой веревкой, фрекен…

«Как же ему это удастся? — подумала она. — Он не дотянется сюда, и я ничем не смогу ему помочь».

После первой же попытки, стоившей ему огромного нервного напряжения, он понял, что это невозможно.

— Обвяжите веревкой мои щиколотки, — сказала Виллему.

Он задумался.

— И поднять Вас за ноги?

— Если это возможно. Я так долго лежу в этом положении, что вся закоченела. А веревка достаточно крепкая?

— Вполне. Только если она соскользнет…

При мысли об этом ей чуть не стало дурно. «Я не должна сейчас терять сознание» — мысленно приказывала она себе.

— Я буду удерживаться пальцами и ступнями ног.

Он усмехнулся. Смех его был безнадежным. Помолчав, он сказал:

— Фрекен, я думаю, что другого выхода нет. И еще я хочу сказать…

— Что?

— Эта береза едва удерживает Вас. Малейшее движение, и…

— Я знаю. Я люблю эту березу.

— Понятно.

Разговаривая, он тщательно обвязывал веревкой ее щиколотки, без конца проверяя крепость огромных тугих узлов из ивовых прутьев.

— У нас только одна веревка, — сказал он. — Я не смогу без нее забраться наверх. Так что мы будем подниматься вместе.

На такой веревке?

— А веревка выдержит?

— Будем уповать на Бога, фрекен, — серьезно произнес он.

— А Ваша жена!.. Она ведь не втащит нас обоих наверх!

— Я попросил ее привести соседей.

— Но ведь там, наверху, никого нет…

— Пока нет. Придется подождать.

У Виллему вырвался тихий стон. Хотя теперь все это не казалось ей таким уж безнадежным. Теперь у нее была связь с миром, она была не одна.

— Как же Вы сами привяжетесь? — крикнула она. — Мне отсюда ничего не видно.

— Я обвязал веревкой грудь, так что я в безопасности. Веревка достаточно длинная. Лишь бы ее хватило для фрекен.

— Спасибо Вам за все! Я надеюсь, Вы понимаете, чем я обязана Вам.

— Я сделаю все, что смогу, — обнадеживающе произнес он.

Они стали ждать.

— Вы отец… Марты? — поинтересовалась Виллему.

— Да.

Ей нечего было больше сказать. Сказать, что она могла бы разделить судьбу его дочери, было бы легкомысленно и бестактно.

Он что-то обдумывал, потом произнес:

— Вы это… сами сделали, фрекен?

— Нет, Боже упаси!

— Как же это получилось?

Он ждал ответа, но она не знала, что сказать. И тут они услышали голоса.

— Наконец-то они пришли! — с облегчением произнес он.

Сверху им кричали и спускали вторую веревку. Виллему затаила дыхание. Ее нервам предстояло большое испытание. Все тело дрожало от нетерпения, когда отец Марты закреплял вторую веревку. Березовые ветви и ствол так царапали ее ноги, что она опасалась, как бы у нее в будущем не остались шрамы.

В будущем?

Она ведь еще не поднялась наверх.

Она снова открыла глаза и снова от кончиков пальцев до самого сердца ее обдало холодом страха при виде водоворота. Она с трудом удерживалась от паники — от того, чтобы броситься в этот омут и тем самым положить всему конец.

Она снова закрыла глаза, и ей стало легче.

Ей крикнули, она ответила — все было в порядке.

И начался необычный подъем.