Кровавая месть

Доклад о Вертижопке становился всё более занимательным, и Майка принесла очередное пиво.

— Рассказывай, что дальше было? Ты ещё что-нибудь нарыла?

— А то! Зачем бы я пришла! Иду я, значит, за ней, а она прямиком чешет в бюро Доминика, ну, и я следом, смотрю, что дальше будет. Она чертежи принесла, я, наконец, смогла её спереди разглядеть. Мы с Домиником мостом разводным занялись — я же сразу на них наехала, что они мне зелёные насаждения портят, а она там застряла, как вонь в носках. Я за ней специально следила, у меня получается так внимание делить, это я на всякий случай информирую, если ты не заметила..

— Заметила. Пару раз своими глазами видела.

Боженка задумалась.

— Честно говоря, это, почитай, любая баба умеет, — констатировала она решительно. — Одной рукой в кастрюле, другой за детьми, третьей по работе… Разве уж совсем безмозглая курица, но о таких и говорить нечего. А касаемо Вертижопки… — она опять задумалась, — смотри, какое ей имечко дали. Просто поразительно, как точно окрестили, и это наши-то мужики. Припечатали, так припечатали, лучше не придумаешь, не ожидала от них такого! И ничегошеньки в ней нет, одна вертлявая задница! Зато её она каждому по очереди в нос тычет. И что-то мне подсказывает, взялась она за твоего Доминика А тут некстати я с разводным мостиком. А Доминик — парень обычный, не Юлий Цезарь, несколько дел сразу не тянет, вот и занялся мостиком. Надеялась меня переждать, да не на такую напала…

— Дальше что? — подгоняла Майка, поскольку подруга отвлеклась на следующую сигарету.

— Зуб даю, что эта фифа дожидалась, когда я, наконец, уберусь к чертям. А я упёрлась, что не уйду, пока она не уйдёт, и хоть я зеленью занимаюсь, а решила его про поворотный момент повыспрашивать…

— Что за поворотный момент? — строго спросила Майка.

— А я почём знаю? Но точно знаю, что есть такой. Опять же Доминик упомянул, когда про разводной механизм объяснял, а мне не жалко. Но, слава богу, не пришлось. Убралась, зараза, а задница от усилий аж скворчала. Вот пока всё, но я тебе настоятельно советую: ты уж за ним присмотри!

— Погоди. А остальные-то что? Как реагируют?

Боженка чуток подумала, презрительно фыркнула и покачала головой.

— Сдаётся мне, по-разному. Из моих разведданных следует, что Зютека обуяла дикая страсть по ягодицам, один-другой время от времени глазом поведёт, а кое-кто и повнимательнее приглядится, похихикает, а остальные и не смотрят. Юрек, я раз заметила, так даже глянул с отвращением и отвернулся, чуть не плюнул. Ну да он вообще эстет. Похоже, что они над этой задней каруселью потешаются, но, с другой стороны, она их здорово заводит, и втайне слюной-то исходят.

— На людях стыдно, а втихаря…

— Вот-вот, в самую точку. Я ещё Анюту попытаю, не успела пока, к тебе ближе было. Она сейчас на Саской Кемпе резиденцию контролирует, завтра её отловлю. А насчёт присмотра, то с Домиником я не разобрала, но бережёного, как известно…

Вот именно. Святая правда. Бережёного…

* * *

Грязные сплетни Майку ничуть не расстроили и никаких тревожных предчувствий не вызвали. Интерес Доминика к особе пошиба Вертижопки исключался напрочь, не тот коленкор. Доминик ценил интеллект, а не вульгарные манеры с куриными мозгами, даже до насмешек вряд ли бы снизошёл.

И всё же.

Тучи сгущались, и прятавшийся в них гром только ждал подходящего момента.

Большой Шаман, он же директор громадного многопрофильного предприятия, в состав которого входили разнообразные проектные бюро, сумел ограничить запросы тётки из департамента и взял заказ на городок аттракционов.

Аккурат на самой границе города, подъезд удобный. На манер копенгагенского Тиволи, но круглогодичный, а не только в тёплое время. Начальник высочайше распорядился осмотреть территорию, и в якобы выходной день толпа представителей всех отраслей двинулась на смотрины.

Дело было под конец сентября, в субботу, погода — столь же прекрасная, как накануне Второй мировой войны, что ни у кого не вызвало дурных исторических ассоциаций, наверное потому, что бомбы нигде не взрывались. Участвовал народ с энтузиазмом, поскольку инвестор проявил невиданную щедрость и превратил рабочее мероприятие практически в пикник: с грилем, пивом и закусками.

— Ты глянь, для меня эти холмики — сущий клад, — радостно заявила Боженка, отыскав Майку у столика с закусками. — Летом будет соплякам обычная горка, а зимой — чистая саночная трасса, Мне и делать ничего не придётся, лишь бы как есть оставили. Просто рай!

— Не раскатывай губу, половину сроют, — остудила подружкины восторги Майка. — Надо же где-то разместить притоны разврата для взрослых.

— Мне и половины хватит. И нечего эти жалкие остатки так разглядывать. Всё лучшее уже сожрали.

— Ничего. Вот интересно, что все так набрасываются на те, с яйцом, будто дома нельзя яйца сварить…

— Бездомные вкуснее.

— А у меня аж сердце ноет…

— Из-за яиц? — изумилась Боженка, заглатывая последний сэндвич с сыром и помидором.

Майка мечтательно вздохнула: