Кровавая обитель

— Да, я работаю с медью и стеклом, и вы прекрасно знаете с какой целью, — холодно произнес он. — Кроме того, вы можете отклонить мое предложение. Ни один человек не узнает о нашем разговоре.

— Надо было придержать тебе язык и не болтать насчет баснословной прибыли, — накинулся Десмонд Першинг на своего коллегу. — Это твоя вина.

Гэрри Коулд, казалось, совершенно не слушал. Его и без того узкие глаза превратились в щелочки.

— А если подделка понадобится нам через двадцать четыре часа? — спокойно осведомился он.

— Тогда это будет стоить на десять тысяч дороже, — прозвучал ответ испанца.

Гэрри Коулд молча кивнул головой. Десмонд Першинг уставился на него и не мог от удивления произнести ни слова, когда тот не спеша вынул чековую книжку и стал выписывать чек.

X

Белая машина скорой помощи промчалась по дороге в Андорра-ла-Велья. Фрэнк Николсон навязался третьим в машину и сидел впереди, рядом с шофером.

В фургоне на носилках лежал падре Себастьян и ничего не знал о том, что его куда-то везут.

— Значит, вы считаете, доктор, что непосредственной опасности для жизни нет? — спросил Фрэнк Николсон уже во второй раз.

Молодой врач пожал плечами.

— Сердечная деятельность и пульс практически в норме. Инъекция, сделанная пожилому господину, действует успокаивающе и улучшает кровообращение. Но ему уже почти восемьдесят лет, а в этом возрасте любой шок может привести к летальному исходу.

— Больница в Андорре приличная?

Врач, казалось, был неприятно удивлен.

— Почему вы задаете подобные вопросы? Честно говоря, клинику в Сео-де-Ургеле я считаю более комфортабельной, но не можем же мы транспортировать падре в таком состоянии в Испанию.

— Вы думаете? Насколько мне известно, это всего лишь в двадцати километрах отсюда. Действительно ли увеличится риск, особенно, если уход там лучше?

— Нет. Но у нас так не принято. Андорра — независимое государство, синьор.

— А епископ Сео-де-Ургел является его президентом и непосредственным начальником несчастного падре. Поезжайте в де-Ургел, доктор. Я несу все расходы, если страховое общество или епископская администрация будут против этого.

Глаза Фрэнка Николсона встретились с бесконечно удивленными глазами молодого доктора.

— Послушайте, синьор, — съязвил врач, — мы нарушили правила, вообще взяв вас с собой, оказав вам, так сказать, дружескую услугу. А теперь вы еще начали нами командовать. Позвольте узнать, кто вы, собственно говоря, такой? Не обижайтесь, но в данный момент вы выглядите обыкновенным лыжником-туристом, у которого по известной причине поехала крыша.

Возможно, вы правы, доктор, — от души расхохотался Фрэнк Николсон и протянул врачу свое удостоверение. — В этой стране оно, возможно, не имеет достаточного веса, но я действую в Андорре по официальной просьбе французской криминальной полиции, доктор.

Врач вытаращил глаза.

— Шеф-инспектор Скотланд-Ярда, — медленно прочитал он, — Черт возьми! В таком случае мы окажем вам эту любезность. Мне, правда, непонятно, какие дела могут быть у падре Себастьяна с английской криминальной полицией, но мне и не положено задавать вам вопросы. Не надо обладать особой проницательностью, чтобы понять, что сердечный приступ падре связан с вашим визитом к нему домой. Это, должно быть, была необычная беседа, синьор. Ваш третий собеседник выглядел так, словно его ударили камнем по голове. И как он только сдвинулся с места на своем «джипе»! Я бы счел его опасным и для водителей, и для пешеходов. Лучше бы он шел пешком.

— Возможно, вы и правы, доктор, — задумчиво проговорил Фрэнк. — Но до Энвалиры ему пришлось бы идти очень долго. Я надеюсь, что все обойдется. Тем не менее, спасибо за заботу, доктор…

— Моралес, — представился врач скорой помощи.

— Доктор Моралес. К сожалению, я не могу вам рассказать в данный момент большего.

— Не стоит извиняться, шеф-инспектор, — засмеялся доктор. — Мы, работники медслужбы, и так узнаем значительно больше, чем нам иной раз хотелось бы. Мне достаточно вашего присутствия в машине, чтобы объяснить внезапную поездку в Сео-де-Ургел.

Через границу «скорая помощь» прошла без задержки, и через двадцать минут перед Фрэнком раскинулась долина со старой, но хорошо отреставрированной крепостью. Неподалеку возвышался белый епископский дворец. Рядом виднелась больница.

Фрэнк Николсон терпеливо прождал около часа, пока главный врач лично не осмотрел бедного падре и не убедился, что падре поместили в комфортабельную, слегка затемненную палату на одного человека.

Лишь тогда Фрэнк сердечно попрощался с профессором Рамоном.

— Не волнуйтесь, мистер Николсон, — заверил его пухленький шеф клиники, белый халат которого, казалось, трещал по швам. — Кровообращение восстановилось, и завтра вы сможете навестить своего друга. Но никаких провокационных вопросов, падре необходим совершенный покой, шеф-инспектор. Вы меня понимаете? До свидания, мистер Николсон.

Когда Фрэнк, не совсем удовлетворенный заверениями профессора, покинул здание больницы и направился к резиденции епископа, он вдруг заметил, что прохожие смотрят на него, как на седьмое чудо света.