Кровавая одержимость

Натаниэль знал, что его близнец лгал. Он знал, что только глубокая, неизменная любовь к своей семье удерживала Кейгена на ногах. И он знал, что брат никогда не примет помощь, пока женщины не будут вне опасности и любая дальнейшая угроза не будет устранена. Хотя Кейген являлся целителем, но закон чести был заложен у него в генах, впрочем как и у всех вампиров из их семьи. Натаниэль встретился взглядом с братом и не отвел глаз. А потом слегка склонил голову в знак глубокого уважения.

— Ты оказываешь мне честь, брат.

Он наклонился и взял Джослин за руку, сжав ее ладонь в яростном защитном жесте.

— Не позволь ей…

— Даже не произноси этого, — оборвал его Кейген спокойным и настойчивым голосом. — Натаниэль Джозеф Силивази, ее сердце не затронуто. Ты в моей клинике, а у меня большие запасы крови и яда, есть даже яды Маркуса и Наполеана. Она будет жить.

Натаниэль кивнул, но не отпустил.

— Я знаю. Это просто…

Голос Кейгена осторожно коснулся сознания воина, переходя на ментальное общение.

«Натаниэль, нет никаких непредвиденных обстоятельств, которые могут унести жизнь твоей судьбы. Клянусь честью дома Джейдона. Она будет жить. Я ее исцелю».

Натаниэль с трудом сглотнул и отодвинулся назад, передавая Джослин на попечение Кейгена.

— Хорошо, — пробормотал он, — избавь ее от страданий, Кейген… заблокируй боль.

— Я позабочусь о ней вместо тебя, — Кейген слегка улыбнулся.

Натаниэль кивнул и посмотрел на Маркуса с Киопори. Маркус низко склонился над грудью Киопори, держа ее в своих огромных руках, как лишенную костей куклу — ее спина изогнулась под неестественным углом, а клыки мужчины полностью выдвинулись изо рта. Он яростно вводил яд прямо в сердце своей супруги.

— Маркус? — негромко позвал Натаниэль.

«Она не потеряла столько крови, сколько Джослин, — мысленно ответил Маркус обоим братьям. — Кол, словно пробка, заблокировал поток. Но серьезно было задето сердце».

Кейген встал, приподнимая Джослин, словно она ничего не весила.

— Оно было проколото или вырвано? — спросил он у Маркуса.

— Что ты имеешь в виду?

— Ее сердце. Оно было вырвано колом из грудной клетки или это просто прокол?

— Просто? — гневно зарычал Маркус.

Натаниэль вздохнул.

— Маркус, пожалуйста, ответь на вопрос. Кейгену нужно знать.

— Сердце все еще на месте, — выдавил Маркус.

— Хорошо, — сказал Кейген. — Несмотря на ужасный вид, она не в критическом состоянии. Продолжай вводить яд, пока отверстие само не закроется и все раны не заживут. Затем отнеси ее наверх в третью палату. Я попрошу Катю позаботиться о ней, но твоя супруга наверняка полностью исцелится самостоятельно.

Маркус согласно прорычал и продолжил выцеживать спасательный яд для своей судьбы.

— Я скоро приду, любовь моя, — прошептал Натаниэль на ухо Джослин.

Он нежно погладил ее щеку, когда Кейген направился со своей ношей в сторону лестницы.

* * *

Сердце Натаниэля оборвалось и молчаливая ярость охватила его душу, когда он повернулся и проверил, что делает посмевший напасть на его судьбу мужчина с ирокезом. Человек отпиливал свою правую ногу и трясся словно при землетрясении, его тело явно находилось в шоковом состоянии. Левая нога лежала в кровавой куче рядом с ним, ступня была отрублена от лодыжки, голень рассечена чуть ниже колена, а бедро оторвано прямо от таза. По лицу мужчины ручейками струился пот, а его рот отвис в беззвучном крике ужаса и невыразимой боли, пока он продолжал расчленять себя против собственной воли под внушением вампира. Натаниэль удалил его голосовые связки, поэтому ни один звук не сопровождал его агонию.

С чувством удовлетворения Натаниэль направился к кладовке. Он остановился прямо за дверью, закрыл глаза и начал сосредоточенно слушать. Из комнаты доносилось два отдельных сердцебиения. Первое шло из большой, широкой груди. Второе из узкой, меньшей по размеру полости. Мужчина и женщина. Интересно. Его охватило любопытство, когда он передал информацию Маркусу. Трудно было поверить, что женщина могла одолеть Джослин или Киопори. Неважно. Они все равно оба умрут. Натаниэль приблизился к комнате и прижался ухом к двери. Их дыхание было поверхностным и быстрым от страха и отчаяния. Хорошо.

«Живыми, — напомнил Маркус. — Я хочу их живыми».

«Я не могу пообещать, что не причиню им вред, брат. Но я приведу их живыми», — мысленно ответил Натаниэль, чтобы не нарушать тишину.