— Может, у вас неправильная фотография. Могу поспрашивать Мейду, когда она позвонит в следующий раз.
— Боже, нет! — Гаррет понизил голос, увидев, как она удивленно посмотрела на него. — Пожалуйста, не нужно. Нам обоим будет неудобно. — Не говоря уже о том, что это конец его надеждам застать тут Лейн врасплох. — Пожалуйста, ничего не говорите ей о мне.
Глаза ее смеялись, но она согласилась, и он сменил тему и заговорил о своей работе. Но не мог говорить о том, о чем больше всего хотел, — о своей пробежке накануне ночью.
Он взял с собой термос. Наполнить его оказалось сложнее, чем он думал: прокусить большее отверстие в сонной артерии коровы, затем дольше обычного ждать, пока кровь на ране свернется. К этому времени вокруг него собралась аудитория из трех койотов, которые по его приказу держались в стороне, но затем сопровождали почти на всем пути в город. Воспоминания об этом беге все еще возбуждали его… яркие звезды на черном бархате безлунного неба, дыхание его белым облачком вырывается в ночном воздухе, койоты, как призраки, бегут рядом. Ему так хотелось с кем-нибудь поговорить об этом. Как может Элен не считать свою жизнь одинокой?
Наконец он встал.
— Мне пора идти. Вызов может поступить с минуты на минуту.
Она проводила его до двери.
— Спасибо, что зашли. Навещайте меня.
Ни ад, ни чеснок не удержат его от этого.
7
Толстый слой облаков, нависший темными, насыщенными водой складками, не давал Гаррету видеть солнце, но он чувствовал, как оно село, ощутил, как спадает напряжение и нарастает поток внутренней энергии. В отдалении прогремел гром. Гаррет потянулся, глубоко, удовлетворенно вздохнул.
— Отличный вечер.
Нат удивленно поднял глаза.
— Странные вкусы у калифорнийцев. Для того, кто хотел бы завтра арканить жеребят, он совсем не хорош, партнер. Кстати, почему бы тебе не прийти к нам в воскресенье на ужин? Познакомишься с моей женой и детьми, потом посмотришь меня за работой.
До того, как он перестал есть обычную пищу, Гаррет не сознавал, сколько социальных условностей связано с едой. Он искал возможности отказаться подипломатичнее.
— Спасибо, но я собираюсь отоспаться. Но если хочешь, мы встретимся в загоне.
Они ехали по улице, проверяя двери магазинов и складов. Мимо двигался яркий субботний парад автомобилей. Голубой фургончик, который они заметили раньше, замедлил ход рядом с ними как раз настолько, чтобы ударить их боком. Из него выглядывал несовершеннолетний парень. Они сделали вид, что не замечают его.
— Однажды я за это задержал парня, — сказал Гаррет.
— Как? — Нат проверял двери скобяного магазина Риверза.
— Обвинил в неправильном использовании сигналов. Он показал левой рукой, что делает правый поворот, но не повернул. — Гаррет улыбнулся. — И судья оштрафовал его.
Радио Ната сказало:
— Баумен 303. 717 Лэндон. Том Локстон.
Нат подтвердил прием и вздохнул, когда они заторопились к машине.
— Черт возьми. Он прямо по расписанию.
— Кто?
— Том наполовину индеец. Как напьется — раза два в месяц, — сидит на пороге и стреляет в проходящие машины. Ни разу не попал, но ведь всегда бывает первый раз.
Они оставили машину на перекрестке в начале квартала и пошли к дому.
— Перекрой движение по другую сторону квартала, а я с ним поговорю, — сказал Нат.
Тощий человек с длинными волосами и красным платком на голове направил на них с порога дома 717 ружье. Гаррет смотрел на него.
— Может, остаться с тобой?
— Все в порядке. Только не пропускай сюда машины.
Гаррет пошел неохотно. Его так и подмывало вытащить пистолет. Останавливая движение, он не переставал следить за Натом и Локстоном.
Нат прислонился к калитке и небрежно окликнул:
— Привет, Том. Не опустишь ли ружье?
— Пока не подстрелю какого-нибудь белого, не опущу, — пьяным голосом ответил Локстон.
На пороге показалась женщина. Локстон рявкнул на нее.
— Том, давай поговорим, — сказал Нат и начал открывать калитку.
— Охранять, Кочайз! — крикнул Локстон.
К калитке бросился в ревом и лаем огромный черный пес. Нат торопливо отступил.
Женщина сказала что-то, чего Гаррет не расслышал. Локстон выругался и захлопнул дверь.
На порогах соседних домов показались люди. Гаррет позвал ближайшего и оставил его на перекрестке, а сам направился к Нату.
— Том, отзови собаку и положи ружье, — сказал Нат.
— Убирайся в ад!
Пес зарычал.
— Как вы обычно поступаете с собакой? — спросил Гаррет.
— Он ее раньше никогда не спускал. Должно быть, здорово напился сегодня.
Гаррет вспомнил койотов. Он стал обходить собаку, а когда она с рычанием повернулась к нему, посмотрел ей в глаза. Сказал:
— Кочайз, садись и успокойся.
Взвизгивая, собака попятилась.
Локстон закричал:
— Охранять, Кочайз!
Гаррет смотрел ей в глаза.
— Сидеть!
Пес снова взвыл, но сел. Локстон в гневе вскочил.
— Проклятый болван! Охранять!