Кровавая прогулка дьявола

Место выгорело дотла. В то время следователи оформили это как несчастный случай. В конце 90-х дело вновь открыли и переквалифицировали в убийство по расовым мотивам. Пресса не заинтересовалась почти 30-летним «мертвым» делом, хотя, скорее всего, слишком многие из вовлеченных в него людей занимали властные посты или же состояли в родстве с теми, кто их занимал.

История Луиса подтвердилась. Толпа линчевателей пришла за женщиной, обвинявшей белого мужчину в похищении ее девочки. Ситуация ухудшилась, когда люди в здании ее не выдали.

Диана молчала всю дорогу в такси. Потом, когда мы добрались до номера, она спросила меня, о чем мы с Хароном говорили. Пользуясь уроком моего свидания с Розой, я сказал ей правду.

Послушайте, я знаю, что она еще ребенок, но она заслуживает знать, что случилось с ее семьей.

Она произнесла только четыре слова.

— Счастлива, что они вместе.

Что можно на это сказать?

— Раньше у нас был проигрыватель пластинок, — говорит Диана. Мне приятно слышать, как она болтает, поэтому я просто молчу и слушаю. — Однажды вечером папа принес его домой. Мы поставили его у окна, хотя вид из него открывался не очень хороший. Мама пела, девочки танцевали. Кажется, что это было вчера, но… Столько лет прошло?

Вопрос в никуда. Примириться с адом очень трудно. Знаю по собственному опыту, и, если честно, не думаю, что я уже дошел до этого. Не могу представить, как с этим справляется ребенок.

— Это моя вина, — шепчет она.

— Эй! Не начинай так думать, детка. Если хочешь кого-то винить, вини того урода, который тебя забрал. Вини продажных ублюдков из полиции, которые закрыли глаза, когда твоя мама обратилась к ним в поисках тебя. Вини мерзавцев, которые совершили поджог, или тех, кто стоял и смотрел, как эти люди умирают. Это их вина, потому что у них был выбор. Понятно?

Диана поворачивается ко мне, ее глаза расширены. Я представляю ее такой, какой она, должно быть, выглядела раньше, и мое сердце разбивается еще больше. Она всего лишь ребенок, осталась одна в аду.

— Что мне теперь делать, Ник?

Она рыдает так, что это буквально разрывает мое сердце. Она заперта в этом месте, и все, кто знал ее, заботился о ней, ушли. Но это не значит, что здесь рядом с ней никого нет. Я не ее семья, но все-таки что-то значу. Руби тоже.

— Что бы там ни было, детка, мы разберемся с этим вместе. Я и ты.

Она фыркает, пытаясь сдержаться.

— Вы это серьезно?

Я спускаю ноги с кровати так, чтобы оказаться лицом к лицу с ней. Я не шучу и хочу, чтобы она это знала.

— Ты говоришь, что этот парень все еще жив?

Диана кивает.

— Этого достаточно для меня. Мы найдем его, заставим вспомнить тебя, а потом решим, что с ним будет. Мы вдвоем.

— Мы вдвоем.

Диана ложится обратно на кровать и поворачивается на бок лицом к стене. Призраки не спят, как живые, но они отдыхают. Наверное, смотреть на трещины в бежевых панелях успокаивает. Это все, что она знала последние шестьдесят лет.

Я возвращаюсь к своему мобильному и снова пишу Зие.

«Есть новости о моем офисе?»

Однажды я уже отомстил. Моя душа проклята. Парень, который убил Диану, из-за которого все эти люди сгорели заживо, заслуживает того, что с ним произойдет. Его руки в крови больше, чем мои, и эта кровь никогда не смоется. Ни одним дождем в аду.

Глава 7

ЗАВТРА НИКТО НЕ ЗНАЕТ

Наступило утро. Я думаю о словах Харона, о том, как он намекнул, что однажды этого не произойдет.

Зия пока не ответила мне по поводу моего офиса, значит, еще работает над этим. Так что мы ждем. Это все, что мы с малышкой можем сделать. По правде говоря, застрять в грязном мотеле на окраине города не так уж и плохо. Теперь я могу, наконец, прийти в себя после того, через что заставила меня пройти Мишель Уилер, и переварить новую информацию.

Последние несколько дней оказались слишком насыщенными даже для меня.

А еще можно немного передохнуть от растущего списка людей, преследующих меня. Батлер и Гэвин, Марвин Клэнси, Харон, амарок, что бы там ни было в этом тумане, и то другое присутствие, которое я ощущаю везде, куда бы ни пошел. Чем больше я думаю о последнем, тем больше убеждаюсь, что томительное ощущение слежки — это что-то новое. Что-то, что еще не заявило о себе.

Тяжесть, которую я чувствую, когда оно близко, мне знакома. Я чувствовал его прошлой ночью на углу Редвуд и Мэн. Если это нечто желает зла мне или Диане, у него имелась возможность воспользоваться своим шансом после исчезновения Харона. Я могу только надеяться, что его бездействие — это хороший знак.

С Паромщиком и копами я могу разобраться. Ни тот, ни другие не собираются действовать сейчас. Харон просто хочет увидеть, как Бессмертный встретит свой конец. Генри и Лори? Ну, они годами сидели у меня в заднице, как суппозиторий, и это меня не так уж сильно волнует, теперь, когда Руби навела порядок в доме Уилеров. Я знаю, что ее друзья вычистили все до блеска, так что, по крайней мере, в полиции смогут убедиться, что я чист. Мне нечего скрывать.