Кровавая прогулка дьявола

— Я могу сделать это, понимаешь? Убить тебя прямо сейчас голыми руками, — говорит он, буравя меня бездушным взглядом. Я почти теряю сознание. Моя голова откидывается в сторону, когда он отпускает ее, отсутствие сокрушительного давления вызывает головокружение. И тут я вижу ее.

Диана?

Понятия не имею, как она попала в хижину, но сейчас мне плевать. Это она открыла дверь, с каждым разом все больше и больше укрепляясь. Она может вытащить Розу отсюда. Малышка подкрадывается к ней сзади, пока я пытаюсь не раскрыть ее присутствие, и Роза вздрагивает, когда связывающие ее веревки сдвигаются и ослабевают. Она не видит, кто ей помогает — Бог знает, что Роза думает обо всем этом, — но вижу, как ее лицо заливает облегчение.

Я просто должен удержать внимание Марва на себе.

— Удушение — для слабаков, Марв, — прохрипел я, мое горло горит. — Что, получаешь удовольствие, когда душишь людей, пока они связаны? Такому здоровяку, как ты, не нужны веревки, чтобы сделать свою работу. Может, освободишь меня, и мы померяемся силами?

Пустая затея, но надеюсь, он решит, что я в отчаянии. Если бы я попытался схватиться с Марвом в драке, он бы меня сокрушил. Но он немного отступает, проводит толстыми пальцами по ряду отметок, вырезанных на груди.

Черт, Марв еще больший урод, чем я мог вообразить.

— Сначала я убил мать. Я задушил ее, но не связывал. Мне пришлось носить рубашки с длинными рукавами несколько недель, из-за царапин, что остались после нее. Мои пальцы свело судорогой от сильного сжатия. Я с болью отрывал их от ее бледного горла, слишком долго пришлось держать. Мой отец, конечно, знал. Он молился за мою душу, говорил, что его грехи отражаются на мне, что Бог так наказывает за них. Но я знал. Бог не смотрел на меня сверху. Нет, не он. Люцифер звал меня, приглашал в свои объятия, если я только смогу это заслужить. И если вы не хотите помочь мне встретиться с моим истинным Отцом, я заставлю подчиниться. Или вы думали, что мисс Риберио здесь только как приманка, мистер Холлеран?

Я перевел взгляд на нее. Диана застыла на месте позади Розы. Она знает, что Марв увидит ее так же хорошо, как и я.

— Подожди! — кричу я. Он останавливается вполоборота. Кажется, я никогда не испытывала такого облегчения. — Подожди. Ладно, да. Я помогу. Ты поймал. У нас с Люцифером достигнуто понимание.

Марв хватается за мой стул, мышцы под слоем жира напрягаются, сухожилия на его толстой шее выпирают.

— Понимание? У тебя есть договоренность с Отцом?

Он смотрит на меня, толстые губы кривятся в ухмылке. Нутром чую, надо удвоить усилия, придумать историю, сюжет, заставить его поверить. Но потом он начинает смеяться.

Этот смех раскрывает его истинное безумие. Высокопарный, гогочущий хохот, слезы текут из этих акульих глаз, он так крепко вцепился в мой стул, что дерево раскололось с треском. В этот раз я держу свой большой гребаный рот на замке. Смех прекращается, как будто он щелкнул выключателем.

— Почему именно вы? — рычит он, мышцы его щек, глаз и челюсти дергаются.

Я понял, что Марв сошел с ума еще в «Стиксе», но глубина его безумия поразила меня. Его разум сломался, когда он умер, когда бы это ни случилось. Ублюдок так и не оправился, и мне становится плохо, как только просыпается сочувствие к нему.

— Вы ничем не примечательный человек. Глупец, пробирающийся через Ад, безрассудный и невежественный, все еще отчаянно ищущий одобрения Всевышнего, который оставил нас всех. Я видел вас, помогающего жертвам, защищающего слабых. Почему? Потому что думаете, что Небеса все еще примут вас? — Он хлопает себя по груди, пот и кровь стекают с нее. — Это не так, мистер Холлеран. Наш Отец сошел с Небес, чтобы ходить среди нас. Он принесет нам спасение. Я многим пожертвовал в его честь. Я превратил свое тело в полотно для него, а вы утверждаете, что он благоволит вам? Если эта женщина так много для вас значит, я заставлю смотреть, как извлеку ее душу из изуродованного тела и привяжу к себе. Затем получу удовольствие, пытая вас, и если Отец придет, я покажу свое мастерство на примере вашего поганого трупа.

Марв рычит мне в лицо, сжимает мои бицепсы так крепко, что на них появляются синяки, плюется на меня, вдавливая в стул. Я понимаю, что чувствуют сардины, когда их запихивают в эти маленькие, старые консервные банки. Он даже не видит меня больше, пока выкрикивает свою ярость.

Вот и случилось то, о чем люди всегда предупреждали меня. Мой рот толкнул кого-то за грань.

Стул разбивается о голову Марва. Летят щепки. Освободившись от своих ограничителей, Роза бросается вперед. Марв выдерживает удар, но все равно падает с криком боли. Кровь льется из его головы и стекает по рисунку на спине. Диана пробирается за мою спину и начинает развязывать веревки.

— Не хочу показаться неблагодарным, — кричу я ей через плечо, глядя на Марва на полу. — Но ты можешь ускориться?

Роза снова бьет его стулом, но Клэнси быстро встает. И он в бешенстве.

— Вам повезло, что я вообще здесь, — вырывается у Дианы.

Одна рука свободна. Инстинктивно я потянулся за своим «Ругером», но его не оказалось на месте. Конечно, нет.